Четырехэтажное здание управы,
расположенное напротив Покровской церкви, встретило нас тишиной,
прохладой и равнодушными взглядами охраны. Но что удивительно, деду
Богдану никто не задал ни единого вопроса на входе. С него даже
документов не потребовали. Старик лишь обменялся на ходу
приветственными кивками с сидящим за стойкой дежурным и, не сбавляя
хода, направился через гулкий холл прямиком к лифту. Открыв
чугунную створку, он зашел в обитую дубовыми панелями кабинку и,
выудив из кармана пиджака ключ, четко выверенным движением вставил
его в замочную скважину, расположенную чуть выше ряда из четырех
кнопок. Однако какие продвинутые хуторяне, оказывается, живут под
Ведерниковым юртом!
Вновь хлопнула решетчатая чугунная
дверь, и лифт мягко поехал вверх. Я покосился на старика, но тот
лишь усмехнулся в седые усы и подмигнул.
Старый, явно поживший больше
полувека, механизм четко отсчитал четыре этажа, но не остановился
на последнем, а поехал выше. Чердак?
– Мансарда. Ингварь Святославич
питает нежную любовь к скошенным потолкам. Что дома себе комнату на
чердаке сладил, что в управе кабинет под крышу перенес, –
хохотнул в ответ на мой немой вопрос дед Богдан.
– Тот самый полковник
Турчанинов? – спросил я.
– Он, шельма
высокомерная. – Открывая очередную чугунную решетку, покивал
старик.
– От старого пня слышу! –
неожиданно донесся до нас трубный голос. Я вышел следом за стариком
из лифта и присвистнул. В конце коридора, у распахнутых настежь
дверей, возвышался натуральный гигант, лысый, как коленка, зато
усищи… Буденный отдыхает. Вот не ожидал, что импозантность
окружного атамана перевалит за два метра.
– Знакомься, Ероха. Мой боевой
товарищ – Ингварь Сажень, в недавнем прошлом полковник и командир
Донской казачьей ТМБР[2], а ныне окружной атаман Первого Донского
округа, Ингварь Святославич Турчанинов, собственной необъятной
персоной, – со смешком произнес дед Богдан, мне же осталось
лишь учтиво шаркнуть ножкой и изобразить неуклюжий полупоклон. А
куда деваться? Вообще, терпеть не могу подобные ситуации. Это
старые друзья‑товарищи могут так друг друга подкалывать, не обращая
внимания на чины и звания, а вот нечаянным свидетелям таких
пикировок лучше потом на глаза начальственным шутникам не
показываться. Запинают, просто, чтобы показать разницу в положении
и не допустить панибратства. Дурость, конечно, но далеко не редкая,
увы.