— Здравствуй, душа моя.
Сновид застыл в растерянности, совсем
не ожидая увидеть возлюбленную в подобном обличие, но на выручку
пришёл слуга, который, кажется, оказался сметливее своего
господина. Поклонившись, он принял у Мстиславы суму и помог княжне
забраться в сани. Опомнившись, Сновид стал суетливо подтыкать
вокруг Мстиши приготовленную шубу.
— Будет тебе, — раздражённо отбросила
от себя его руки княжна. — Едем, да поскорее. Времени в обрез. Того
гляди меня в тереме хватятся.
Раздосадованный её холодностью,
Сновид резко вскочил в седло и сердито прикрикнул на попавшего под
горячую руку служку:
— А ну, Некрашка, пошевеливайся!
Тот поспешно уселся на козлы и,
залихватски присвистнув, стегнул застоявшуюся лошадь. Мстиша
недовольно поёжилась и натянула шубу на плечи. Она не могла
отделаться от ощущения, что совершала нечто неправильное, поэтому
неосознанно стремилась как можно скорее скрыться с людских
глаз.
Княжна испытывала двойственные
чувства. Понимая, что её поступок был бесстыдным и
предосудительным, она ни на миг не раскаивалась в нём. У Мстиши
оставалось два выбора, и оба плохие — признаться и попросить
помощи, или взять дело в собственные руки. Но Ратмир был её мужем,
и только она имела право решать, как поступать.
Пусть её осудят, зато Мстислава
останется хозяйкой собственной воле.
Княжна вздохнула и искоса поглядела
по сторонам. Её не покидало смутное предчувствие готовящейся
неприятности. Мстишина задумка была хороша, но княжна всё равно
подспудно знала, будто что-то ускользнуло, будто в её безупречном с
виду полотне крылась прореха.
Между тем беглецы беспрепятственно
выехали за городской вал. Сновид держался рядом с санями и всё
пытался перехватить Мстишин взгляд, но княжне было не до того.
Раньше бы она посчитала его поведение трогательным и сердечным, но
нынче оно казалось ребяческим и вызывало лишь раздражение. Вместо
того, чтобы следить за дорогой и предупреждать опасности, он тратил
время на неуместные телячьи нежности. Пока Сновид безуспешно
пытался вернуть её расположение, Мстиша каждое мгновение ожидала
подвоха и не могла стряхнуть сковавшее тело напряжение.
Впрочем, когда они миновали
предместье и очутились под сенью того самого леса, из которого её
когда-то вывез Хорт, тревога начала помалу отступать. Что ж,
возможно, Мстислава и вправду была слишком незначительной особой
при зазимском дворе, чтобы о ней переживал кто-то, кроме
собственной служанки. Эта мысль могла бы показаться Мстише даже
обидной, но сейчас она, наоборот, обнадёживала.