— Не глупи! Мы уйдём! — захлёбываясь
ветром, гаркнул боярин.
— Стой! — разъяряясь, выкрикнула
Мстиша, чувствуя, что ещё немного, и сорвёт голос.
Поняв, что от Сновида толку не
добиться, она вскочила и кинулась к Некрашке. Слуга вовсе
растерялся, не зная, кого ему слушать, и резко натянул поводья.
Лошадь захрипела и встала, сани тряхнуло, и Мстислава почти
вылетела на дорогу, едва успев зацепиться за облучок. Сновиду тоже
пришлось волей-неволей остановиться, но вместо того, чтобы помочь
Мстише, он направил лошадь к догнавшему их зазимцу.
Мстислава, быстро опомнившись,
спрыгнула на землю и рванулась вперёд.
— Отойди, Сновид! — задыхаясь,
приказала она, смело бросаясь под копыта кобылы и заставляя боярина
окоротить её. — Отойди! Дай мне поговорить с ним!
Погоня и падение, которого Мстиша
чудом избежала, взбудоражили кровь. Княжна так разозлилась, что,
если бы боярин не был верхом, она наверняка налетела бы на него и
отхлестала по щекам. Одного её взгляда оказалось достаточно, чтобы
тот, потупившись, повиновался.
Когда Сновид присоединился к
застрявшему в ухабе слуге, Мстислава раздражённо выдохнула и с
вызовом посмотрела на Хорта. Некоторое время воевода недоверчиво
переводил взгляд с неё на мужчин, ожидавших поодаль. Наконец он
спешился и, держа беспокойно фыркающего жеребца под уздцы, подошёл
к княжне.
Мстислава, грудь которой всё ещё
тяжело вздымалась, гордо вскинула голову. Воевода смотрел на неё с
презрением, и Мстиша знала — что бы она ни сказала, Хорт не
поверит. Сколько бы ни оправдывалась, ей не вернуть честного имени.
Неприязни, зародившейся между ними с самого начала, суждено было
преследовать их и дальше.
— Пропусти меня, Хорт Хотеславич, — с
достоинством вымолвила Мстислава.
Угрюмое лицо воеводы озарилось
злорадной усмешкой.
— Пропусти меня, — надменно повторила
княжна, — я еду возвращать своего мужа.
Брови Хорта взмыли вверх, а раскосые
очи недобро вспыхнули.
— А что ж тайком? — Улыбка на его
побелевшем от холода и гнева лице походила на оскал. — Да в
провожатые кого взяла? — Он брезгливо кивнул в сторону Сновида.
— Коли бы ты не с пустыми руками
возвратился из леса, так и не пришлось бы ехать, — ледяным голосом
ответила Мстислава. — А в провожатые того взяла, кто согласился. Не
твоя то печаль, воевода.
Мстиша вдруг почувствовала такую
усталость, что у неё едва не подкосились колени. Больше не было сил
крепиться и выдерживать словесный поединок с Хортом. Она
ссутулилась и, опустив голову, проговорила тихим, сломленным
голосом: