али засевших в этих горах тварей. Я думал, что
бьюсь за тебя. Что император сжалится и даст разрешение на наш
брак.
— И что же изменилось? — осторожно спросила леди Эвандер,
плотнее прижавшись к Генриху. — Я тоже тебя люблю. И никого другого
не любила. Никогда.
Она чувствовала его мощное тело, по которому так скучала. Жадно
вдыхала запах Генриха, впитывала идущую от него силу каждой
клеточкой своего истосковавшегося тела. И надеялась: вот
сейчас…
Сейчас Генрих наконец-то ее поцелует. Он и поцеловал. В волосы.
Сказал:
— Иди спать. А я поеду к себе.
— А если я попрошу остаться?
— Не надо, Лиззи. Не сейчас.
— Все дело в твоей жене, да? — она отстранилась и задрала
голову, чтобы увидеть его глаза.
Она знала их цвет. Они карие. Почти шоколадные, но с золотистыми
крапинками. Словно искры огня попали на радужку. Генрих открыл ей
свое сердце, когда признавался в любви. И они целовались…
— Лердес… Она… Она как ребенок. Я не могу забыть нашу с ней
единственную ночь. Прости.
— А если ты узнаешь, что жена тебе изменила? Что у нее есть
любовник?
— Тогда я его убью, — просто сказал Генрих. — Хотя понимаю, что
не имею права. Я ведь ей пообещал. Освободить ее. Но пока я жив, я
снесу этому наглецу голову, едва его увижу. А ей… Нет, ей я ничего
не сделаю. Ведь это с самого начала была сделка: наш брак. Мстить
женщине, которая тебя не любит и прямо об этом сказала, низко. Но
пусть знает: всякий, кто к ней приблизится, рискует жизнью.
— Бедный Генрих…
Она все еще колебалась. Сказать, не сказать? Кто тот мужчина,
которого граф собирается убить. Ибо Лиззи была уверена: не просто
так гра Ферт ее освободил. И позволил жить рядом с лордом Руци.
Но в этот раз леди Эвандер промолчала. Вместо этого она
сказала:
— Ты мог бы выполнить мою просьбу?
— Какую именно?
— Твой шрам. Вовсе незачем шарахаться от целителя, который хочет
тебе помочь. Ради меня, Генрих. Нет? Тогда хотя бы ради моей дочки,
которую ты пугаешь.
— Мне он не мешает, — проворчал лорд Руци. Но потом смягчился: —
Ну, хорошо. Зайду в госпиталь.
— Спасибо. Ты очень красивый.
— Ой, врешь!
— Самый красивый из высших лордов. Уж самый высокий и могучий
точно, — рассмеялась леди Эвандер. — Тебе никогда не нужен был
флёр, чтобы кого-нибудь очаровать. Потому что ты особенный. Ты —
Генрих Руци.