- Договаривайся. В августе сообщу, подписываем на год или на
два. Условия знаешь.
- На пять, сука!
- Пять точно не проведу в боксе. Даже если не соберу все
пояса.
- Нахрена так рано?
- Пик формы пройдёт, начнётся спад. Нокауты, проигрыши. Не по
мне. Лучше поднакоплю немного, вложу, чтоб жить скромно, но не
заботясь, чтоб не помереть с голоду. Лос-Анджелес мне нравится,
чтобы жить, а не сдохнуть с пробитой башкой.
Немного – это сверх восьмисот миллионов долларов.
Он остыл, начал снова вскипать, сыпать ругательствами, хорошо
хоть Ольга догадалась оттащить Машу подальше, знавшую, возможно, не
только «факинг щит», но и другие слова из репертуара промоутера, об
остальном догадалась бы по интонации.
- Что за херь с молодыми любителями из СССР?
- Когда придёшь в себя, подумай: в Союзе полно талантливых
пацанов, уже отобранных тренерами и прошедшими базовую подготовку.
И это нормальные парни, не бандюки с окраин Голливуда, за которыми
нужен постоянный надзор, чтоб их не застукали за вооружённым
ограблением или за торговлю наркотой.
- Белые…
- Знаю, ты – чёрный расист. А среди советских встречаются и
смуглые.
- Мне похер расизм. Белые хуже дерутся. Не та скорость, нет
куража, мало эмоций.
- Ты обо мне?
- Ты вообще исключение. Мне бы ещё двух-трёх таких с контрактом
на пять лет, давно бы поменял мою «Розалинду» на океанскую
яхту.
- Хорошо, что напомнил. Я стрельну её у тебя на выходные. Обещал
дочку покатать по морю. Не бзди, возьму с твоим шкипером, не
утоплю.
- Бензин и расчёт с Хасом – за твои. Пусть катает их, но сам дуй
в спортзал! Никаких выходных. Или подписываешься лечь с
Синклером…
- Я же ответил – нет.
- Или тренируешься за все пропущенные месяцы. Я сказал!
- Слышу. Переутомление перед боем тоже не гут. Чао!
По милости моего грёбаного менеджера мы с Машей и с Ольгой
грелись на солнце лишние и очень неприятные четверть часа, пока не
опустились на сиденье очередного такси в райскую прохладу
кондиционера. Тропическим летом машина скорее выедет на дорогу без
тормозов, чем с неисправным кондишном.
- Валера, кто это был? Мерзкий…
- Спроси по-английски.
- Сорри. Так кто это?
- Мой промоутер. Временный рабовладелец гладиаторов, а я – его
Спартак. До первого октября, потом, возможно, продлим кабальный
контракт.
В Лос-Анджелесе таксисты не отгораживали заднее сиденье сеткой
от переднего, как принято в Нью-Йорке, хоть криминогенность здесь
тоже на высоте. Я сидел за спиной шофёра, Ольга ввинтилась
посерёдке, Машка разглядывала огромный город, по сравнению с
которым Балтимор – большая и очень благоустроенная деревня. Из окна
такси видно гораздо больше и в подробностях, чем из
иллюминатора.