Впрочем, Алерайцам не давали безраздельно хозяйничать на
просторах Воющей степи. Нередко нам по дороге попадались и следы
схваток. От мелких стычек на пару десятков человек, до крупных
сражений в которых принимали участие несколько сотен бойцов. И
всегда достаточно легко было определить, кто победил. Если
Алерайцы, то они просто бросали трупы на месте схватки и мчались
дальше, грабить и жечь. Если тяжелая конница Эйденвальда, то своих
павших они хоронили, а трупы южан стаскивали в кучу и сжигали,
чтобы те не привлекали внимание хищников.
Нередко на дороге попадались и беженцы. Когда совсем малыми
группами, когда – большими отрядами. Все они шли в сторону моря,
ища спасения за стенами прибрежных твердынь. Многие были истощены.
Просили у нас воду, провизию и фураж. Но мы ничего не могли им
дать. Нам самим отчаянно их не хватало. Мы рассчитывали на переход
через худо-бедно, но всё-таки населённую степь. Никто не ждал, что
путь будет идти через выжженную пустошь.
Некоторые из беженцев присоединялись к каравану, ища спасения.
Помогали, чем могли, за возможность пожрать и в кои-то веки
нормально выспаться. С полдюжины мужиков даже попросились в отряд.
Большую часть Бернард отбраковал. Оставил лишь двоих, которые уже
умели обращаться с оружием. Мы не настолько нуждались в новых
рекрутах, чтобы брать на содержание кого попало.
Несколько раз нам навстречу попались крупные отряды тяжелой
конницы Эйденвальда. Они шли по следу налётчиков, проникших вглубь
страны. Именно от них мы и узнали, что пожар войны охватил
практически весь юг от Дрейка до Розенхофа. Но большая часть
вражеских сил сосредоточилась вокруг золотого тракта или двинулась
дальше. По этим местам они лишь прокатились опустошающей волной, не
став задерживаться и ждать, когда тяжелая рыцарская конница
перебьёт их.
Встречались и уцелевшие городки. Виндхол и Дернхоф. Их спасли
стены и бдительная стража. Одни отряды налётчиков просто обошли
селения стороной. Другие же – обломали о них зубы. Но и в них мы не
смогли пополнить запасов. Из-за наплыва беженцев колодцы
вычёрпывались до самого дна, а еды и местным уже отчаянно не
хватало.
А один раз мы наткнулись на ферму с пристроенной к ней
скотобойней. И того, что мы там увидели, боюсь никому из нас уже не
забыть до конца жизни. Когда-то в просторном сарае, с крыши
которого свисали крюки для сушки и свежевания туш животных,
забивали скот. Но пришедшие сюда Алерайцы нашли строению совершенно
иное применение.