— Ты думаешь, так было бы лучше?
— Нет, — честно ответила я, и он вздохнул.
— Тогда хорошо, что не сказал. Шани… Помнишь, я спрашивал, разлюбила бы ты свою маму, если бы узнала о ней нечто плохое? Теперь как ты ответишь на этот вопрос?
Я отвернулась и поджала губы — отвечать мне совсем не хотелось. Было ужасно больно, как будто сердце в груди огнём сжечь пытались.
Конечно, я не могла разлюбить маму. Но кто она — моя мама? Кого мне теперь любить? Триш Лаиру, убийцу и предательницу?
Проще признать, что у меня вообще нет матери. Но… у меня просто не повернулся бы язык.
Краем глаза я заметила, что Норд почти бесшумно поднялся с кресла, шагнул ко мне и… встал рядом уже с моим креслом. Встал на колени…
Я повернулась к нему лицом и смущённо выдохнула, когда он осторожно взял в свои руки одну мою ладонь. Нежно погладил, как будто у него в руках была не обычная девичья ладонь, а какая-то хрупкая драгоценность.
Мне стало невыносимо жарко. Захотелось сжать пальцы, чтобы лучше чувствовать… но я — я, выросшая в борделе Шайна Тарс, — не смела…
Какие у него тёплые руки. Тёплые, большие, сильные, и в то же время нежные. И надёжные.
— Шани, — сказал Норд тихо, не отрывая от меня ласкового, но напряжённого взгляда, — я понимаю, что ты чувствуешь. Конечно, это огромное разочарование. Когда я был маленьким, я считал своего отца идеалом, он казался мне лучшим человеком на свете. Но он умер, когда мне было не десять, как тебе, а двадцать с небольшим, и к тому времени я уже понял — идеальных людей на свете не бывает.
— Но он ведь не был убийцей, — прошептала я и совсем глупо шмыгнула носом, вызвав у Норда лёгкую улыбку.
— Знаешь, это спорный вопрос, на самом деле. Но чтобы разобраться, кем был мой отец, а кем не был, надо рассказывать его биографию, а мне совсем не хочется. Суть в другом. Он — вот такой неидеальный и иногда очень меня раздражающий — любил меня и гордился мной. Понимаешь, что я хочу сказать, Шани? Какой бы ни была Триш — она тебя любила. Ты ведь знаешь это.
Знаю? Да, знаю…
Я люблю тебя. Что бы ни случилось в дальнейшем, помни об этом. Я очень люблю тебя, Шани. Больше жизни люблю.
Я всхлипнула.
Мама… ты ведь понимала — когда-нибудь я узнаю правду, поэтому и произнесла тогда эти слова. В надежде, что я вспомню.
И я помню. Но… как же это сложно…