И вдруг боль.
Его голова будто треснула пополам самым тупым, ржавым топором.
Виски вспыхнули раскалённым железом, внутри черепа что-то
хрустнуло. Фрэнк застонал, схватившись за голову, но пальцы вдруг
нащупали что-то влажное, горячее.
Кровь.
Она текла откуда-то сверху, заливая лицо, стекая по подбородку
липкими, пульсирующими потоками. Его руки задрожали, тело закололо
сотнями невидимых иголок. Лёгкие будто сжались в кулак, воздух с
каждым вдохом становился гуще, тяжелее. Что-то горячее заполнило
горло, заставляя его хрипеть и булькать, а через секунду изо рта
вырвалась пена.
Потом ещё боль.
Что-то в черепе щёлкнуло, и одно из его глазных яблок вдруг
вывалилось из глазницы. Оно качнулось на тонком нерве, болтаясь у
щеки, пока зрение не потонуло в тёмно-красной дымке.
Сопли густым комом забили ноздри, заставляя его задыхаться,
кашлять, но даже кашель причинял агонию горло было огненной ямой,
каждая клетка глотки вспыхивала болью.
Фрэнк пошатнулся, его выбросило из толпы, а танцующие, не
замечая его страданий, отталкивали, как пустую куклу. Мир прыгал и
рушился перед глазами, воспоминания рассыпались, как пепел, едва он
пытался ухватиться за них. Он уже не понимал, кто он. Где он.
Зачем.
Он упал на колени, судорожно пытаясь вдохнуть хоть немного
воздуха, но лёгкие сжимались всё сильнее. Его тело трясло, словно у
измождённого животного в агонии. Он бился в конвульсиях и кровь
хлестала из ушей, заливая шею. Пена с красными прожилками стекала
по губам, а изо рта вдруг вырвался тошнотворный хрип. Его вырвало,
но даже рвота казалась кислотной, обжигая губы и подбородок.
‘Бах’
Фрэнк рухнул спиной на стол, с глухим звуком отбрасывая посуду.
В голове зазвенел звон тысяч разбитых бокалов. Грудь болезненно
вздымалась. Кожа посинела.
И тут наконец Арахнида шагнул вперёд, не торопясь.
Перед ним, извиваясь в агонии, валялся Фрэнк. Совсем недавно он
стоял перед ним гордо, твёрдо, дерзко бросая слова, но теперь
Пилигрим всего лишь сломанное существо, с трудом цепляющееся за
остатки жизни.
Какое зрелище.
Хорошо, что Системные сообщения не сработали правила Синдл Гонга
блокировали их, иначе перед глазами Пилигрима уже мелькала бы
бесконечная череда предупреждений о его критическом состоянии.
Арахнида склонился над ним, без спешки просматривая его
инвентарь. Его пальцы мягко скользили по невидимым контурам
пространственного кармана, пока он не нащупал то, что нужно.