Незадолго до того, как проходило итоговое сочинение, в декабре 2014 года в журнале «Вопросы образования» была напечатана статья М. Павловца и И. Реморенко (речь идет о том же самом Московском городском педагогическом университете), в которой было рассказано, что многие поступившие (поступившие и на филологический факультет, следовательно, представившими хорошие сертификаты ЕГЭ по литературе) многие книги школьной программы не читали, или читали их в кратком пересказе.
Не все дочитали до конца «Капитанскую дочку» и «Мертвые души». В 2008 году полностью прочитали «Войну и мир» около половины опрошенных, в 2013 – три четверти.
«Если судить по данным опроса, не более четверти первокурсников-филологов читали наиболее известные произведения В. Шукшина, Б. Васильева, В. Шаламова, В. Астафьева, В. Распутина. Несколько выше показатели у произведений, посвященных Великой Отечественной войне, но и они не впечатляют: более или менее прочитаны «Судьба человека» М. Шолохова и «Василий Теркин» А. Твардовского, при том, что изучаются оба произведения не в старших классах. Меньше половины респондентов целиком прочли повесть Б. Васильева «А зори здесь тихие»…». Что же говорить о книгах более трудных. Роман Е. Замятина «Мы» и повесть А. Платонова «Котлован» не прочитали в 2008 году две трети респондентов, в 2013 – половина опрошенных.
Меня убила аргументация: не было времени и неинтересно. С этим неинтересно — и на филфак. Так начинает свой путь в школу значительная часть будущих учителей литературы.
И, наконец, существуют и такие аргументы в оценке экзамена по литературе, как свидетельства экспертов. Я ограничусь лишь двумя. Здесь особое значение имеют свидетельства тех, кто имеет дело с выпускниками школы после их поступления в гуманитарные высшие учебные заведения, то есть с принесшими туда хорошие и даже отличные сертификаты.
Юрий Павлович Вяземский, профессор, заведующий кафедрой мировой литературы и культуры факультета международной журналистики МГИМО, ведущий передачу «Умницы и умники»: «Сегодня среди моих студентов бывают такие, которые при разборе романа Толстого „Война и мир“ не могут назвать ни одного героя, и, чтобы как-то спасти положение, я спрашиваю их: „А с кем хоть воевали в 1812 году?“ И студенты молчат. Понимаете, какая бы ни была плохая система в советские годы, как бы ни извращали содержание, какие бы ни были методики – таких абитуриентов не было. А сегодня запросто».