- Закрой глаза и не открывай, пока не разрешу, - жмурится, а я начинаю опрыскивать его отравой для вшей и всякой подобной живности. Пока он ничего не видит, нагибаюсь сбоку и покрываю аэрозолем всё то, что он так тщательно спасал от глаз Никитичны, мужчина делает защитное движение, останавливаю, - не надо, не зажимайся, я не гляжу, - и он останавливается. С трудом, но сдерживается, вцепившись руками в бортик, а потом, как бы отрешается, отключает эмоции, будто это происходит не с ним, и вижу, что пальцы ослабляют хватку.
- Вот и посиди пять минут, потом всё смою, и сможешь открыть глаза.
Пока он так беззащитен, ничто не мешает разглядеть моего подопечного. Он сильно истощён. Судя по слишком неестественно белым ступням, особенно пальцам, предполагаю, что получил обморожение, надеюсь, не сильное, иначе, пальцам придётся сказать «пока». Интересно, в чём он был одет? Наверняка не по сезону. Впрочем, теперь уже не важно, Никитична всё упаковала и благополучно отправила в мусорный контейнер.
Тело в расчёсах, это, разумеется, от грязи и кровососов. Не мудрено. Где он спал? В каком-нибудь подвале или под трубой теплотрассы? Там помимо вшей, ещё и клопы, и кошачьи блохи водятся, бррр! Но тут поправимо. Из видимых серьёзных повреждений, только подозрительно мраморные пальцы ног. Ну и, как у любого бродяжки – истощение.
Сидит спокойно, вижу, что тело покрылось мурашками от холода, не мудрено, отопление не фонтан, а сидеть на холодном кафеле – не на печке. Но он смирен.
Выдержала положенное время и переключила тёплую воду через лейку. Здесь можно и погорячее сделать.
Загнать бы его на середину поддона, пусть сам под краном барахтается с закрытыми глазами. А сейчас ещё и отходняк начнётся в отогретых конечностях, тогда взвоет!
Будь кто-то другой, так бы и сделала, но как представила глаза, стало жалко его до щемящей боли, и только попросила его опуститься с бортика, чтобы за края не брызгать, и принялась смывать отраву сама, благо, что в перчатках.
- Нагнись вперёд, - он слушается.
Выполоскала всё, потом нацедила из баллона, прикреплённого тут же на стене, гигиенического мыла ему на волосы,
- А, теперь давай сам, не промоешь, ещё повторим, - стал мыть, всё молчком. Старательно промыливая свою конскую гриву.
Сполоснула из лейки,
- Вот тебе мыло, - подаю хозяйственное, - губка, - у нас так-то щётки для этого, но тут была новая для мытья раковины, её и подала, - я выйду, а ты, чтобы отмылся дочиста! – он кивает и сползает в середину бассейна, - как всё сделаешь, зови.