Дрэк водрузил на нос круглые очки в толстой черной оправе, потер
переносицу, снова посмотрел на меня, и в его взгляде появилась
заинтересованность.
— Я подумаю, — сказал он.
— Мне можно рассчитывать на утвердительный ответ? – улыбнулся
я.
— Это очень вероятно, — обнадежил меня он.
Что сделать, дабы приблизить его согласие? Как здорово было бы,
если бы этот разговор вел кто-то взрослый, например, мой отец, будь
он нормальным. С ним дрэк вел бы диалог на равных.
— И все-таки…
— Спортзал, — воздел перст Дрэк. – Там косметического ремонта не
было уже очень-очень давно. Краска со стен слезла, пол облупился,
маты порвались, а финансирования нет!
— Не вопрос! – просиял я. – Одна просьба: составьте смету, чего
и сколько надо. Мы это все закупим, и завтра приступим…
— Не пори горячку, — осадил меня Геннадий Константинович. – Пока
все закупите, полдня пройдет. Столько же займет подготовка. Если
заниматься покраской в воскресенье, зал не успеет проветриться к
понедельнику. Вот на каникулах – самое время. Если вы это сделаете,
зал в вашем распоряжении три раза в неделю с восемнадцати до
девятнадцати.
— До двадцати, — попытался торговаться я. – Вам не
принципиально, нам важно.
— Хорошо. Единственное условие: с вами должен быть взрослый,
который возьмет на себя ответственность за вас. Пусть он приходит в
понедельник, договоримся, подпишем договор и – занимайтесь на
здоровье.
Хотелось возразить, но я поставил себя на место дрэка и понял,
что он прав: случить с нами что, это подсудное дело. Придется
уламывать физрука, чтобы оформил кружок и приходил в условленное
время нас пасти, но не мешать. Учитывая тотальное обнищание народа,
лишняя тысяча ему не помешает.
— Спасибо, Геннадий Константинович!
Откланявшись, я побежал домой – поужинать, потом – к Илье,
обзвонить клиентов перед завтрашним питчингом кофе, и только потом
– в театр к Андрею, прихватив антикварные вещи, и лишь потом
разговаривать с отцом о «Славянах».
При мысли о том, что увижу его, стало тошно. Лучше бы его не
было дома, Лялиной и ее связей будет достаточно.
В театр я ехал на автобусе, потому что на мопеде был риск
повредить фарфоровую лампу, да и в театр его закатить не дадут, а в
прошлый раз чуть там не угнали моего Карпа.
Представляя встречу с Андреем, взрослым мужиком, который
объедает мою семью, я сам себя накручивал. С одной стороны, надо
узнать реальную стоимость керосиновой лампы и старинной иконы, а
значит, ссориться с зятем нельзя, с другой – следовало как можно
скорее пристыдить его, что сидеть на шее малолетней девчонки –
последнее дело.