Но все же стоять на месте – не вариант. И я решил двигаться
вперед, туда, где барханы казались ниже. Где-то там, в этой жуткой
темноте, были мои люди, они ждали, когда я их найду. И я собирался
сделать это.
Чем дальше я шел, тем более странным казался пейзаж вокруг.
Черные барханы постепенно сменялись острыми пиками, похожими на
сломанные клыки гигантского чудовища. Они вырастали из пепельного
«песка» под такими невероятными углами, словно само пространство
здесь издевалось над законами физики.
В этом месте не было ни тепла, ни холода – просто какая-то
мертвая, стерильная пустота. Звезды над головой складывались в
незнакомые созвездия, а некоторые из них... двигались? Я уже не был
уверен, действительно ли это звезды, или же нечто иное, наблюдающее
за мной с высоты.
— Изнанка, значит... — пробормотал я, обходя очередной выступ,
больше похожий на застывший черный водопад. — Теперь понятно,
почему тебя так назвали.
Все здесь выглядело как вывернутая наизнанку реальность. Там,
где должны быть плавные переходы – острые грани. Вместо природных
округлостей – геометрически правильные формы. А «песок» под
ногами... Я наклонился, зачерпнул горсть. Он просочился сквозь
пальцы, оставляя на коже слабое фосфоресцирующее свечение. Очень
странный песок. Да и песок ли это вообще?
Пейзаж менялся с каждым шагом. Иногда казалось, что я иду по дну
высохшего моря – волнистые линии на камнях слишком напоминали следы
прибоя. А через несколько метров начинались горные складки, словно
кто-то смял здесь саму реальность, как лист бумаги.
Временами попадались какие-то странные образования. Создавалось
впечатление, что кто-то разлил здесь расплавленное стекло, и оно
застыло причудливыми формами. В их гладких поверхностях отражался
свет далеких звезд, создавая иллюзию движения.
Каждый новый поворот открывал что-то необычное. Здесь расщелина,
уходящая в бездонную тьму, там – парящие в воздухе осколки камня,
медленно вращающиеся вокруг невидимой оси. И везде эта мертвая
тишина, нарушаемая только звуком моих шагов.
Я шел вперед, опираясь на меч, как на трость. Боль постепенно
притуплялась, или же я просто привыкал к ней. Тело понемногу
восстанавливалось, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Но
главное – я двигался.
Очередной подъем вывел меня на что-то вроде плато. Я
остановился, переводя дыхание, и так и замер от открывшегося вида.
Насколько хватало глаз простиралось море застывших форм.