– А где моя дочь? – спросил он, подходя ближе.
– Она уехала с мамой в гости к родителям Иракли.
– Когда ты скажешь ей?
– О чем? – снова отложила все дела и посмотрела ему в глаза.
– О том, кто ее отец. Если этого не сделаешь ты, это сделаю я. Выбирай.
– Господи, Артур, может, хватит уже? – повысила голос, волнуясь еще больше. – Зачем тебе это все, для чего? Ну какой из тебя отец?
А вот это задело. Почему-то он вспомнил крошечную ручку своей дочери в огромной лапе Валентина. И вспомнил ее испуганные глаза, когда он набил морду этому кретину…
– То есть по-твоему, твой Валентин подходит для этой роли лучше?
– Твой поступок был омерзителен! Ударить ни в чем неповинного человека… Между прочим, ты нос ему сломал.
– А в следующий раз сломаю что-нибудь еще, если он снова подойдет к моему ребенку.
– Ты понятия о ней не имел целых четыре года!
– Может, потому что ты не соизволила мне о ней рассказать? – начал закипать он.
Она тоже негодовала: от тяжелого дыхания грудь грудь ходила ходуном, веснушки пылали. И он снова вспомнил… Вспомнил, чем она его тогда зацепила, почему он тогда на ней словно помешался... Вспомнил их единственную ночь и ощутил приятное эмоциональное возбуждение.
Она не делала вид, что не такая как все, она не такой как все и была.
Начиная от внешности, и заканчивая просто феноменальной упертостью характера в таком, казалось бы, хрупком тельце. Стоило признаться, довольно соблазнительном, особенно сейчас.
– У тебя своя жизнь, Артур, а у меня – своя, давай не будем мешать друг другу? – предложила она, подняв между ними воображаемый белый флаг. – Валюша слишком эмоциональная и принимает все близко к сердцу, она намного умнее многих девочек-сверстниц и все понимает. Если рассказать ей сейчас, что ты ее отец, особенно после того, что она недавно увидела… Ты напугал ее.
– Да не собирался я его бить! – разозлился Вишневский. – Но он сделал все, чтобы вывести меня на эмоции, а ты знаешь, что в моем случае это сделать не так просто. Мне он не нравится.
– Еще бы он тебе понравился, – улыбнулась она, но совсем не по-доброму.
– Это не ревность, если ты клонишь к тому.
– Конечно, нет, с чего бы вдруг, – а вот это прозвучало уже как будто бы даже слегка обиженно. Она снова запустила руки в таз и выудила мокрое полотенце. – Ревновать человека, который для тебя никто и никогда кем-то не был… Уж точно не в твоем случае.