А ведь если подумать, то я не простая селянка. Я аристократка. А
в этом мире это что-то да значит. Да, я сама подвержена куче
условностей, но эти условности дают мне и многие права.
Наверное.
И если исходить из этого, то…
— Мартина, скажи, есть ли кому позаботиться о новорожденной
малышке?
— Что, сумела-таки убежать, да? И за малой пришла, как я и
говорила! — подслеповато щурясь из-за соседнего забора, проскрипела
сухая, скрюченная в три погибели бабка с горбом на спине. — А я
говорила! Люди добрые, вы только поглядите на ентую колдунью! Она
еще и девку какую-то с собой привела! Точно из своего колдовского
племени, чтобы всех нас тута извести, как бедную Амату!
Чтобы не вызывать лишних пересудов, мы отправились в деревню
втроем: я, Мартина и генерал.
Кузнец жил на окраине, и своим появлением мы никого переполошить
не успели. Троих мужиков из-под конвоя пока тоже не выпустили,
решив, что можно сделать это позже.
Зато на выходе из дома нас уже поджидали. И не только бабка.
Из-за забора на нас глядела почти вся деревня.
— Ты бы, бабка, закрыла рот, — спокойно сказал вышедший следом
за нами генерал. — Ты, как я посмотрю, рядом живешь. Так почему к
ребенку не подошла, не помогла обиходить?
Когда мы здесь появились, с новорожденной была только худенькая
девчушка лет десяти. Мартина сказала, что это сестра Аматы. Она
перепеленала ребенка и накормила молоком, подоив козу кузнеца.
Благо младших братьев и сестер у нее было много, и она умела
справляться с детьми и хозяйством. Она бы, может, и не решилась
заходить в дом кузнеца — не любил он, когда семья Аматы к ним
заглядывала, — но ребенок так долго кричал, что она не выдержала и
решила, что за помощь ребенку кузнец ее не поколотит.
Надо было видеть перепуганные глаза девочки, когда вместо
кузнеца в дом вошли мы. Только увидев Мартину, она немного
успокоилась.
Знахарка тут же осмотрела новорожденную, удостоверилась, что с
ней на самом деле все в порядке, и отправила сестру Аматы за
матерью и отцом. По сути, на этого ребенка права имела только семья
девушки. У кузнеца родни в этой деревне не было.
— А ты кто такой, что указываешь, что мне делать, а?! — снова
прищурилась старуха, силясь нас получше разглядеть. — Куда кузнеца
дел?! Али думаешь, что у нас принято в чужие дома вламываться и
детей забирать?