В толпе одобрительно загудели.
— А ты, бабка, приглядись повнимательнее, кому хамишь, —
спокойно, очень спокойно, пророкотал генерал, и народ как-то разом
затих.
Наконец, дошло, что перед ними не деревенские и даже не мещане.
Но бабка, похоже, и в самом деле плохо видела и привыкла лаяться до
последнего:
— И кто ж это заглянул в нашу глушь? — с иронией проскрипела
она. Неужто сам наместник, али его бравый генерал к нам
пожаловали?
— Надо же, разглядела, — хмыкнул генерал.
— А чего ж без свиты? Токмо с одной бабой да убивцей
поганой?
— Тебя не спросил, — бросил он и свистнул так громко, что я чуть
не оглохла. — Будет тебе сейчас и свита, и убийца. А тебя за ложь и
подстрекательство я как представитель наместника на его землях буду
сейчас судить.
Отзываясь на свист командира, за деревней раздался ответный, и
на малоезженой дороге появились всадники. Лошадь одного из них
тащила волокуши с убитым. Карету сюда не погнали — на такой дороге
можно ось повредить. Народ, как волна, откатился от забора кузнеца
и опешившей бабки.
— Как енто генерал? — в панике заозиралась бабка. — Да не может
такого быть! Брешешь!
— Собака брешет да такие темные дуры, как ты, — тихо прорычал
Серж, раздражаясь. — Взять ее! — приказал подоспевшим
всадникам.
— Люди добрые-е-е! — завопила бабка. — Да что ж енто
творится-я-я?! — и понимая, что никто не торопится ее спасать,
сделал вид, что сомлела.
Но дрожащие веки ее выдавали.
Генерал нервно дернул плечом. Не нравилось ему все это, ох как
не нравилось. Наверное, уже жалел, что пошел у меня на поводу и
согласился помочь знахарке и малышке.
Но надо было видеть счастливые глаза Мартины, когда я ей
предложила забрать малышку и приютить обеих у себя в доме. Как она
сказала, о таком она не могла даже мечтать и будет растить девочку,
как собственную дочь.
А в деревне новорожденной все равно жизни не будет. Даже если
семья Аматы ее заберет к себе, люди навсегда приклеят к ней клеймо
ведьмы.
— Отнесите старуху в ее дом. И впредь пусть думает, что говорит.
Язык что помело, — недовольно бросил Серж и обратился к селянам: —
А вы зачем слушаете эту юродивую? Много полезного она вашей деревне
принесла?
Народ осторожно загудел, снова приближаясь к забору и
спешившимся всадникам.
— Так мать старосты… — донеслось откуда-то из толпы.