Серж укоризненно покачал головой.
— Господин генерал, а что с кузнецом-то нашим? — прерывая
поднявшиеся обсуждения, подобострастно кланяясь, вперед вышел
мужчина. — Кто ж его того… убил?
— Я и убил. Он напал на мою невесту и поплатился за эту жизнью.
— Среди людей снова поднялся гул, гораздо более сильный, чем до
этого. Но генерал шума будто и не заметил и продолжил в той же
спокойной манере: — Где родители Аматы и староста?
— Я староста, господин генерал, — продолжая кланяться, ответил
задавший вопрос мужчина. — А вона родители погибшей, — и указал на
стоявших неподалеку худую, высокую чуть сгорбленную женщину с
испуганными глазами и заросшего по самые глаза клочковатой бородой
плюгавого испитого мужичонку.
— Подойдите, нужно поговорить. — Все это время в сарае мычала
измученная недоенная корова, и генерал не выдержал. — И займитесь
кто-нибудь животиной! — развернулся к дому и тихо в сердцах
добавил: — Что за народ?!
В доме без лишних сантиментов сговорились, что новорожденную
передают под опеку знахарки Мартины. Генерал вручил опешившей
матери Аматы золотой, и она, не веря своему счастью, тут же куда-то
его спрятала и настороженно покосилась на мужа, который уже явно
прикидывал количество самогона, который можно купить на эти
деньги.
Конечно, по меркам города золотой — не такие великие деньги. Но
здесь, в деревне, селянин мог его не увидеть и за всю жизнь.
— А как же я? Я тоже отвечаю за малышку, — сдерживая дрожь в
голосе, набрался наглости староста.
— А тебе останется дом кузнеца и его хозяйство. Корову только им
отдай, — глянул он на семейную чету. — У них дети. Может, хоть
немного отъедятся. И продавать корову им не позволяй. Тела кузнеца
и Аматы похорони честь по чести. Я пришлю человека проверить, –
вздохнул и добавил: — И мать свою приструни. Я с женщинами не воюю,
но так она и до плахи договориться может. Храмовника к вам что ли
направить, чтобы вразумил старую?
Мужик на секунду застыл с круглыми глазами и начал кланяться еще
более истово.
— Все будет сделано, господин генерал. Можете быть спокойны! А
храмовника я сам привезу!
— Ну-ну, — чуть повел бровью Серж. — И молока козьего нам в
дорогу дай. Малышку чем-то кормить нужно.
Словно поняв, что говорят о ней, девочка завозилась на руках
стоявшей неподалеку Мартины и закряхтела.