– Что было в недостающих ящиках? – строго вопросил царь.
– В одном, маленьком, дубовом, книги для придворного лекаря, –
без запинки ответил Виччи. – Лекарь сам должен был прийти на борт и
выкупить книги. Другой ящик, с надписью на франусийском языке, мне
вручили с предупреждением, что там бьющийся дорогой товар. За
ящиком собирался прислать своих слуг один из твоих вельмож,
государь. У него длинное и сложное имя, я его не могу произнести и
запомнить, но оно у меня записано.
– Мой это ящик, царь-батюшка, – вмешался один из бояр. – Там
франусийский фарфор. Блюда и чаши, а на них нарисованы франусийки,
которые своим парням подносят букетики цветов. Моей жене заезжий
торговец показывал рисунки, она выбрала и заказала посуду...
Боярин обернулся к капитану и для него уточнил:
– А зовут меня Акинфий Феофилактович Перекати-Кобыла.
– Да-да, именно это сложное имя! – просиял капитан.
– А в третьем ящике что? – спросил царь.
– Не ведаю, государь, – развел руками капитан. – Красивый
кипарисовый ларец, углы обиты железом, на крышке выложен
перламутровый узор. Я должен отдать ларец тому, кто придет и скажет
слово, записанное у меня на бумаге, бумага же лежит в запечатанном
конверте. – Капитан похлопал себя по груди, желая, видимо,
показать, что конверт при нем. – И еще меня предупредили, что на
ларец наложено заклятье: открыть его может только тот, для кого он
привезен, а прочий человек рискует погибнуть, взламывая замок.
– Что скажешь, десятник? – обернулся царь к Гордею.
– Будем искать, государь!
Тут в беседу влез боярин Троерылов, которого дурнем даже мать
родная называла:
– А не сами ли десятник Гордей со стражником Фролкой те три
ящика припрятали?
Гордей стиснул зубы, чтоб не выругаться, и локтем ткнул Фрола:
молчи, мол! А про себя думал: «Дураками свет украшен. Ума нет, зато
бородища до пупа!»
Гордей рассчитал правильно: им с Фролом не пришлось
оправдываться. Царь сказал сердито:
– Ты, Епифан Епифанович, зазря на людей не наговаривай. Гордея я
знаю десять лет, все эти годы он честен был. У тебя есть чем
доказать свои слова?.. Ах нечем? Тогда бурчи тихонько в бороду,
чтоб в двух шагах никто не слыхал! Пропажей займется Разбойный
приказ. Если узнают худое про Гордея – да не слова, а что-то
верное! – то будет Гордей отвечать. Только не думаю я, чтоб такое
случилось. И хватит о том! Гордей, ты, я вижу, уже начал стражников
набирать?