- Разберемся с этими тварями.
Ей никогда не нравились гоблины. К ним нельзя было испытывать
сочувствие, потому что сами они не знали ничего подобного. Доброту,
снисходительность они воспринимали как постыдную слабость. И они
были готовы убить и сожрать любого, кто встретится на их пути.
Жажду крови внутри нее можно было направить на нужную цель.
Прищурившись, Кинн выстрелила раз, затем еще раз, и еще, пустив три
болта в голову варга. Здоровенная туша покачнулась и упала. Сверху
послышался звук рога, мощный, пробирающий до костей, и он кажется,
воодушевил крошечную и до той поры такую беспомощную кучку людей у
ворот. Они обнажили оружие и бросились в атаку, готовые если не
победить, то дорого продать свою жизнь. Лэйзелл, Астарион и
Шэдоухарт быстро спрыгнули вниз, предпочитая ближний бой, а Кинн и
Гейл остались наверху прикрывать их.
Гоблины напирали, им, казалось, не было конца, однако спустя
короткое время Кинн убедилась в пользе обученного волшебника. У
него в запасе было немало заклинаний опасных, сильных, способных за
один удар превратить сразу полдюжины противников в куски обугленной
плоти. Запахи горелого мяса дразнили обоняние, и приходилось
прилагать немало усилий к тому, чтобы успокоиться и взять себя в
руки. Нужно быть спокойной. Уверенной. Методичной. Это единственный
путь к победе.
Кинн вложила новый болт в паз, прицелилась, а свободной рукой
вызвала ледяные лучи, разделившие нападающих и обороняющихся узкой
полоской заиндевевшей земли, на которой гоблины начали комично
поскальзываться.
Не время для смеха, конечно, но лучше смеяться над неуклюжими их
попытками преодолеть препятствие, чем над резней и реками
крови.
* * *
Последний гоблин упал на землю, подавившись своим странным
боевым кличем «За Абсолю...». Наступила тишина, которую нарушил
натужный скрип подъемного колеса. Дверь дернулась и начала
подниматься. Кинн выдохнула, пошатнулась. Гейл подхватил ее, не
давая упасть, и спросил встревоженно:
- Ты в порядке?
Потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и
кивнуть.
- Да. Идем.
Неуклюже, слегка пошатываясь, Кинн спустилась с пригорка и
поспешила отойти подальше от мешанины мертвых тел, все еще манящих
ее сладостным запахом смерти. Наконец она смогла взять себя в руки,
вернулась к реальности, к делам куда более важным, чем ее безумные
страсти и видения. Все ли в порядке с ее спутниками, которые в
отличие от них с Гейлом были в самой гуще событий. Кинн быстро
оглядела своих друзей, с облегчением убедившись, что никто,
кажется, не пострадал. Латы Лэйзелл обзавелись парой новых вмятин,
а губы Астариона оказались испачканы в крови, но едва ли в его
собственной.