- Сперва на Менск, а там дальше видно станет.
- Я тоже до Менска! В командировку вот отряжён… на ревизию…
Еремей… простите, не знаю, как вас по батюшке…
- Анисимович.
- Еремей Анисимович…
Тень моя расположилась между лавками. Столиков здесь не
придумали, а потому она просто села и теперь крутила головой, чтоб
не потерять из виду ни Еремея, ни этого, Лаврентия
Сигизмундовича.
Не доверяю я ему.
- Вы, вижу, человек весьма достойный и с немалым опытом. А у
меня вот… нервы… и может, вы бы согласились стать моим
сопровождающим? Не бесплатно, само собой… до Менска, исключительно…
мне будет спокойнее. Понимаю, что глупость сущая, но вот… как-то…
сердце прямо не на месте. А с вами и тревоги отступают. И
побеседовать можно. Двадцать пять рублей.
- Щедро.
- Я и билеты вам оплачу. Договорюсь. Если не на этой вот
станции, то на следующей всенепременно пересядем. И на детишек
ваших тоже выправлю… а хотите и вовсе рекомендации дам? В гимназию?
С моим письмом без проблем возьмут в любую… как-никак
инспектор.
Он явно нервничал и, снявши очочки свои, тёр их. И пальцы
дрожали.
Еремей тоже это заметил.
- Кого вы боитесь, Лаврентий Сигизмундович? – тихо спросил
он.
- Я… - нервический выкрик он сам оборвал. – Я… это дорога…
- Бросьте. Я не смогу вас защитить, если не буду знать, от
кого…
- Д-да… к-конечно… - Лаврентий Сигизмундович наклонился и Еремей
вынужден был наклониться к нему. – П-понимаете… я т-тоже получил от
них чёрный конверт!
А это что за чёрная метка.
- От «Боевой дружины». Меня приговорили! – он сказал это
дрожащим голосом. – Меня! Я так и не понял, за что… почему… я ведь
просто учёт веду! Ревизии… а вот прямо сегодня… и главное, чудом
успел… обычно почту матушка разбирает. Она бы слегла, если б
увидела этот ужас. А я…
- Покажете?
- К-конверт?
- Его. Да не тряситесь. Никто не станет ради вас железнодорожную
катастрофу устраивать. Уж, извините, не того полёта вы птица, чтоб
этак заморачиваться, - Еремей протянул руку, и Лаврентий
Сигизмундович, кажется, не слишком поверив, всё же полез в свой
саквояж, из которого достал белый платочек. А уж в платочке
обнаружился конверт, самодельный, представлявший собою сложенный
хитрым образом треугольник.
- Вы не открывали?
- Н-нет… п-признаться… слышал, что в Киевской губернии один
неосторожный господин открыл этакий конверт, а в нём проклятье!