Но голова желает
работать дальше, бросает в омут фантазий и желаний. А ведь каждый
из нас мечтает оказаться в другом мире, быть не тем, кем хочется,
примерить роль полководца или правителя! Так в чем дело? Пора
поучаствовать в этом, раз уж Судьба дала шанс!
После принятого
решения с души сваливается тяжелый груз, неотвратимо тянущий на дно
забвения. Теперь могу «выпрямиться» во весь рост.
«Коли так, то
пора и мозги напрячь, вспомнить, что в истории было».
Кое-что
припоминается, вроде Алексей намеревался устроить заговор, правда
это стало стопроцентно известно только после допроса цесаревича в
17 году, а может и 18 году, блин не помню. Но вот в реальности дела
видятся в ином свете. Исходя из тех воспоминаний, которые
достались, оказывается цесаревичу, уже не раз выдвигали такие
предложения, конечно не напрямую, но такие, что узнай царь-батюшка
и все! Всем участникам придет полный абзац.
«Интересно, что
же такого там говорили Алексею купцы и бояре?- пришла в голову
неожиданная мысль».
И тут же, словно
прекрасно все понимающий метрдотель, разум приоткрыл часть
воспоминаний Алексея, показывая светлицу одного из богатых домов, в
которой сидят три человека в старых одеяниях с большими ухоженными
бородами.
- … царевич,
говорили тебе раньше и сейчас повторим, будь Ты нашим царем. Много
добра бы людям принес, не станут людишки тогда роптать, как ныне, -
с неким укором сказал самый молодой из сидящих бояр.
- Я не могу идти
против отца,- отвечает Алексей. - Батюшка мой…
- А никто и не
зовет против царя идти, ты только встань во главе нас, твоих слуг
преданных, а мы все сделаем, - вставил слово второй боярин, в
бороде которого уже проявилась седина.
- Если государь
узнает про это, не сносить мне головы, бояре. Бог милостив, но не
батюшка, - перекрестившись, ответил цесаревич.
Следом за
Алексеем перекрестились и бояре. Двумя перстами.
- Что ж, будем
ждать, когда сам все поймешь, царевич, пусть и не сейчас,- сказал
самый старый из троицы, тяжело вставая со своего места. - Вот
только как бы поздно не было…
-Спасибо на
добром слове, бояре, я подумаю…
«Ага, вот оно
что, за такой разговорчик могут и к железному столу
привязать, вгоняя под ногти раскаленные иглы. Нет, так закончить не
хочу! Жить оно всяко лучше, - говорю себе, но тут второе «я»
дополнило, едва слышно. - Но не по-всякому жить то…»