Хрупкое умиротворение момента нарушил резкий звук висящего под
потолком устройства громкой связи, который передал голос
дежурного:
- Четырнадцатый экипаж! Срочно пройдите в помещение дежурного по
управлению! Повторяю… - вечер обещал быть томным.
С того дня, как мои почки познакомились с шокером, прошло уже
три недели, которые я провел в следственном изоляторе. Оказывается,
как мне рассказали при задержании, это я выбил признательные
показания из Андрюши и подбросил ему вещи потерпевших, чтобы
выставить его виновным в совершенных убийствах. Якобы у меня с
Андрюшей был давний конфликт. Ага, такой давний, что я его даже не
помню.
Что ж, мой план пошел прахом, а административного ресурса
Кириченко хватило не просто «отмазать» Адрюшу, но и расквитаться со
мной. Конечно же, нашлись и свидетели, которые видели, как я пытал
Андрюшу, вот ведь ирония, шокером, и как тайком подкидывал вещи
потерпевших в дом Кириченко.
Мне предъявили обвинение в превышении должностных полномочий. Я
проиграл. Не той весовой категории я был, чтобы соревноваться с
таким важным человеком, как папа маньяка Андрюши. По факту все
кончено, я даже не доживу до суда, так сказать, не выдержав груза
вины, решу оборвать свою жизнь самоубийством через повешение.
Ничего нового.
Но сдаваться я не собирался, как и умолять врагов простить меня.
Я собирался бороться до конца, а еще планировал посмеяться на
Петровым, который занимался моим делом.
Как раз сегодня Петров пришел ко мне, якобы для предъявления
каких-то документов, но истиной целью Саши было поглумиться надо
мной. Петрову было 25 лет, но он уже имел звание майора. Подсосом
Саша был прозван после того, как на совещаниях сдавал все косяки
своих коллег, всячески смызывал седалище начальства, убеждая его,
то бишь начальство, в своей безграничной верности.
В общем, Петрова никто не любил и не уважал, на общие пьянки его
не приглашали, из-за чего Подсос периодически зверел и начинал
кляузничать с удвоенной силой. Саша был туп, и к работе абсолютно
не приспособлен. У него был штат помощников, которые выполняли за
него всю основную работу, а это убожество только подписывало
бумажки, надувало щеки и важно давало интервью. Нужен был Петров
Председателю исключительно как родственник какого-то важного
человека.
С ним я никогда не любезничал, подшучивая над ним, за что Подсос
меня искренне ненавидел, однако его интеллектуальных возможностей,
не хватало на то, чтобы оскорбить меня в ответ, или другим способом
прекратить мои издевательства.