Эдвард понимал, что лежит на земле… Сквозь клубы дыма и пыли проглядывало голубое небо, за облаками пряталось солнце. Он попытался пошевелить конечностями – не получилось. Ничего не болело, он вообще не чувствовал собственное тело. Только стук сердца, который вдруг стал замедляться, а перед глазами начало темнеть… Становилось темнее, темнее, звуки вокруг затихали и исчезали, пока не исчезли совсем…
Эдвард резко проснулся. Живой. В родном доме. Руки и ноги были целы, а сердце гулко билось. Сны, в которых он умирал на поле боя, никогда не приходили на службе, но после нее повторялись регулярно. Без ощущения боли, либо – наоборот, с такой адской болью, что ощущения и после пробуждения долго не проходили.
Престона терзала только одна мысль – когда он наконец сможет спать, не видя кошмаров.
Он оделся и вышел из спальни. В гостиной напротив горел свет. Возле камина сидела Анна и читала. Она обернулась на шаги брата.
– Опять подслушиваешь? – грустно спросил тот.
– Я сегодня не слышала тебя.
– Надо же, проснулся молча, уже прогресс.
– Эдвард… твои сны уйдут рано или поздно, – заботливо произнесла Анна.
Он лишь молча подошел к окну и стал вглядываться в темное небо.
– Я тут подумала… – начала сестра. – Может быть, я поеду с вами?
– Нет, об этом не может быть и речи, – спокойно и, не оглянувшись, ответил Эдвард.
– Почему?
Молодой человек подошел к сестре и сел в кресло напротив.
– Во-первых, Элизабет еще совсем маленькая. Без нее ты точно не поедешь, но и здесь на няню не оставишь. А в каких условиях придется ночевать, неизвестно. Во-вторых, для вас придется брать отдельный экипаж. Это, прежде всего, снизит нашу скорость, к тому же, может быть опасно. Одна карета на дороге – находка для разбойников, а уж две – мечта. К тому же, что подумают Стаффорды, когда мы заявимся целой толпой? Я и так пока не представляю, что мы им скажем.
– Но ты… Как ты один…
– Как-нибудь справлюсь. Не настолько уж я не в себе…
Анна вдруг улыбнулась.
– По-моему, это приключение на тебя уже неплохо повлияло. По крайней мере, ты согласился уехать из дома. Может, дальше будет только лучше? Пройдет твоя апатия.
– Чем тебе так мешает мое апатичное состояние? Сижу в комнате, никого не трогаю.
На его губах появилась легкая улыбка.
– Именно этим. Ты, во-первых, продырявил все стены ножами. Во-вторых, я хочу, чтобы ты опять стал собой.