В Шереметьево нас доставил памятный «космолёт» с номерами «три
восьмёрки», будто бы закреплённый за нашей семьёй. Хотя, памятуя о
возможностях Михаила Ивановича, вполне могло статься, что у него
весь автопарк гоняет на одинаковых номерах, чтобы не путаться. Как
бы то ни было, больше вопросов возникло у меня в аэропорту, когда
подтянутый мужчина в темно-синем костюме и двухцветном галстуке
проводил нас дипломатическим коридором и без досмотра. Внутренний
скептик всё порывался предъявить кому-нибудь, кому угодно,
загранпаспорт, но был остановлен сдержанным жестом и фразой
подтянутого: «в этом нет необходимости». Скорость роста нейронных
цепочек явно не успевала за навалившимися возможностями и
преимуществами. К самолёту доставили мгновенно, на борт
поднялись тоже без проблем и без досмотра. Надя и Лена начали
беседу ещё в холле аэропорта, куда нас подвезли в одно и то же
время, и не прерывались, кажется, ни на минуту. Маша и Аня брали
пример с матерей и тоже что-то частили друг другу не переставая,
только выше тона на два-три. Антон и Ваня обсуждали рестораны и
клубы приморского города, и, к моему удивлению, сын не проявлял
ожидаемого энтузиазма. А когда он ответил на приглашение
«забуриться в одно крашевое место» спокойной фразой «посмотрим,
Вань, как семья решит» - популяция медведей явно понесла ощутимый
урон, а мой внутренний скептик начисто лишился дара речи. В общем,
все были заняты разговорами, поэтому красоты взлетно-посадочной
полосы или перрона, как там правильно у авиаторов, и стремительный
профиль Бомбардье Глобал 5000, как было написано на борту справа от
трапа, аккурат под разделенным надвое кругом, шокировали и
поражали, судя по всему, меня одного.
Полёт прошёл штатно, о чём сообщил нам капитан, провожая
лично у трапа. За четыре часа девчонки удивительным образом не
стёрли языки под корень, щебетав, а парни — пальцы об экраны
смартфонов. Я, признаться, оробел от обилия роскоши вокруг, поэтому
прикрыл глаза и бессовестнейшим образом продрых всю дорогу на
удобном диване, пропустив и чай, и игристое, и закуски, что,
оказывается, пронесли мимо меня. Но, отдать должное, выдали Наде
симпатичный пледик, которым она меня заботливо накрыла.
В моем босяцком понимании, за четыре часа от Москвы можно
было доехать до Ярославля, Рязани, Тулы или Мурома. Долететь за это
же время, как выяснилось, можно было в значительно более широкий
перечень городов. В тот день, например, мы сели в аэропорту
Херес-де-ла-Фронтера, тут же покорившем меня, во-первых, вкусным
названием, а во-вторых, тем, что тут тоже никому ничего не надо
было предъявлять. Лена Второва сразила Аню наповал, когда не снижая
скорости переходила с русского на испанский, стрекоча что-то в
ответ на вежливые, хотя и по-южному громкие вопросы работника
аэропорта. Видимо, они были знакомы, потому что общались в стиле,
далеком от сухого дипломатического. Жена Михаила Ивановича
объяснила, что Раулито, пожалуй, уже больше их сотрудник, чем
испанской таможни, поэтому и здесь со входами-выходами проблем не
возникло. До Чипионы, города, расположившегося на самом, казалось,
краешке Европы на берегу Атлантического океана, мы доехали меньше
чем за час. И весь этот час я безуспешно пытался вспомнить, откуда
знаю это название. И лишь увидев громадину местного маяка,
вспомнил. Тот самый сон, что