Две недели! Как, интересно, они себе
это представляли? Обычное двухнедельное сафари, где их доведут до
мифического места, дадут всё разложить по местам и напоследок
подарят кружку горячего чая? Отправляясь сюда, они принесли с собой
не только свои рюкзаки, но и ощущение полной неприступности перед
чем-либо реальным.
Сразу скажу, что предложил им взять
хотя бы базовые вещи, типа нормальных палаток, а не тех жалких
тряпочек, которые у них были. Ох, эта наивность научного мира. Я
указал, что, возможно, им пригодятся запасные батареи, ведь тут
как-никак суровые условия, а их техника — чувствительная, как
бабушкин телевизор в грозу. Предложил организовать радиосвязь — на
случай, если, скажем так, кто-то потеряет ногу. Но, по их мнению,
они и так разбирались достаточно хорошо.
— У нас всё под контролем, —
отмахнулся аспирант с флегматичным лицом. Такое ощущение, что его
лицо так и не дошло до какого-либо выражения в жизни. А я-то думал,
это только в киношках бывает.
На этом моё экспертное мнение было
радостно отправлено в дальний угол. Я даже мысленно пожал плечами:
они ведь здесь не для того, чтобы слушать меня. Видите ли, они были
на вершине пирамиды знаний. А я — так, базис, на котором строилась
вся их серьёзная наука. Хотя, скажу по-честному, порой мне кажется,
что если бы не такие, как я, эти "вершины" просто бы утонули в
собственных ботинках ещё на первом километре.
Но ладно, думал я. Моя работа — всего
лишь провести их туда и обратно, следить, чтобы никто не сломал шею
по пути и чтобы все оказались в целости и сохранности. Моя задача
ясна. Если они хотят искать мифы среди уральских гор — их дело, а
вот моё — провести их через это как можно тише и без лишних
разборок. Подумал, что, в конце концов, такие походы — не первый и
не последний раз в моей жизни. Но ощущение того, что меня взяли как
просто одного из обслуживающего персонала, честно говоря, начало
чесаться, как будто ботинки натёрли на первых метрах.
Научная группа была как на подбор:
аспиранты то ли в возрасте, то ли в стадии, где лицо всё ещё можно
принять за юношеский энтузиазм. Они общались между собой напыщенно,
как если бы все трое держали в руках невидимые кубки за вклад в
науку, а я, видимо, при этом стоял где-то на заднем плане, держа им
табличку с их именами. Ну, может, хотя бы к вечеру они снизойдут до
меня и попробуют ввести в курс дела. Или нет.