От зеркала пахнет клопами. А, может, морилкой. В детстве оно притягивало Шумера. Зеркало, видимо, было бракованным и часто искажало пропорции в него глядящего. Однажды оно здорово испугало его, отразив голову желтоватым, вспухшим на тоненькой шее пузырем. Бам-м! – и лопнет.
По коридору налево находятся кухня и кладовка. Кухня совсем крохотная, но с печью. Зато кладовка – вполовину кухни. В другом конце – три комнаты, и одна из них сквозная. В ответвлении – туалет.
Обои везде одинаковые, голубенькие лепестки. Только в сквозной, где жил отцов брат, старший, полно плакатов. Боярский. Пугачева. «Верасы». Патлатые парни с гитарами в рубашках с отрытым воротом и в брюках-клеш. Не «Битлз», нет, не «Битлз».
Старенькая мебель, матерчатые диваны, кровати с железными спинками, журнальный столик, торшер, серванты светлый и темный, разведенные по разным комнатам. Гравюры. На них олень, город на берегу реки, девушка с кувшином.
Вязаные салфетки на подушках, на стульях, на радиоле.
Из кухни тянет выпечкой. Там поспевают шаньги. Еще чуть-чуть – и можно будет сесть за стол, подставить чашку под самовар и получить из рук бабушки большое блюдце, полное обмазанных сливочным маслом безумно вкусных шанег.
Шумер не помнил их вкуса, помнил, как было горячо, и как боязливо он трогал пальцами сдобный бок – не обжечься бы.
Он, наверное, едва не воплотил этот дом – двухэтажный призрак мелькнул за вагонным стеклом, рассыпавшись быстрее запоздалого поворота головы. Шумеру вдруг подумалось: а что если бы дом возник и остался? Привет из прошлого в сотне метров от железнодорожной насыпи, одинокое строение посреди необжитой пустоты, одним краем в болоте.
А что, если бы внутри…
Шумер качнул головой и посмотрел на соседа с «дипломатом».
– У меня квартира в Пустове, – сказал он. – Я не вру.
– Но, возможно, она уже занята, – сказал сосед. – Вы давно были в Пустове?
– Давно.
– Вот. Бог знает, что могло случиться с вашей квартирой!
Знакомая проводница пошла по вагону.
– Закрываю туалеты! – зазвенел ее голос. – Пустов – через полчаса! Граждане, закрываю туалеты. Сдавайте стаканы!
Она прошла вперед, вернулась назад.
– Чай попили?
– Да, – сказал Дима.
Проводница сгребла казенную посуду.
– Возьмите еще один, – спустил стакан парень с верхней полки.
– А ты? – наклонилась проводница к Шумеру.