— А вот и она, — сказал он; его голос звучал очень странно.
— Хм? — Гарри оторвался от рассматривания кроватки.
— Задумывался ли ты, — спросил Том, прокручивая в пальцах
какой-то тонкий длинный предмет, — как именно палочка выбирает
волшебника? Между её сердцевиной и твоей магией должно
присутствовать некое сродство. Именно поэтому колдовать чужой
волшебной палочкой так тяжело, порой даже невозможно — нет
совместимости. Но бывают и исключения.
— Ты это сейчас к чему? — не понял Гарри. На Тома, конечно,
периодически находило желание устроить ему спонтанную лекцию, но в
этот раз оно было уж больно неожиданным.
— Ты всё же туповат, — ласково заметил Том. — Я с самого начала
в этом не ошибся. Я ждал и ждал — когда ты догадаешься, но до сих
пор даже и не близко, правда?
Гарри слушал его со всё возрастающим изумлением. Сеансы
спонтанного унижения тоже были вполне в духе Тома, но обычно за
ними следовали объяснения.
Последовали они и сейчас.
— Я, — сказал Том, — могу колдовать твоей палочкой. Легко, как
собственной. Как тебе кажется, что это значит?
Гарри обдумал его предыдущие слова.
— Что есть сродство… ну, с магией. Эй, погоди, а это
действительно интересно!
Том усмехнулся — в полумраке влажно блеснули зубы.
— Действительно, — повторил он, смакуя каждый слог. — Какая у
тебя палочка, Гарри? Ты должен помнить — быть не может, чтобы
Олливандер этого не упоминал.
— Остролист и перо феникса, — вспомнил Гарри. — А у тебя?
— Тис. И перо феникса. Ну же, ты так близко. Всё ещё не
догадываешься? Хорошо. Бывают палочки — это редкость, исключение, а
не правило, но всё же они бывают — которые принято называть
сёстрами. И делает их таковыми…
— Сер… дце… вина… — пробормотал Гарри, медленно, как во сне.
Что-то такое шевелилось в памяти, что-то, что он слышал про эти
самые сердцевины. И про перо феникса там тоже было. В его мозгу
вспыхнуло воспоминание — костлявый палец белоглазого старикашки,
упирающийся в его лоб, прямо в шрам.
И вдруг он понял.
— А, — сказал внимательно следивший за ним Том, —
наконец-то.
Той вещью в его руках, этим тонким длинным предметом, который он
так любовно перебирал пальцами, была волшебная палочка. Том поднял
её и бегло начертал прямо в воздухе светящиеся алым светом
буквы:
«Том Марволо Риддл»
А потом буквы мигнули и перестроились в новом порядке: