— Да, нынче мы уже не в моде, — жаловался торговец, — наверное,
наш бизнес никогда уже не будет прежним. Вот знаете, как обидно,
когда ты сам не сделал в жизни ровным счётом ничего плохого, но
люди, едва только заслышат твою фамилию, разворачиваются и уходят
прочь? Предрассудки — это так печально…
— Скажите, — Гарри постарался вставить это как бы невзначай, — а
вы когда-нибудь слыхали о Гарри Поттере?
Продавец вытаращил глаза.
— О Гарри Поттере?
— Ну да. Похоже, все его здесь знают…
Косоглазый недоверчиво прищурился. В его исполнении это
смотрелось жутковато.
— А вы, что же — не знаете?
— Представьте, нет. Мы переехали только недавно, и очень
издалека. Родители почти всю жизнь прожили… — Гарри быстро
прикинул, какое он знает самое глухое и удалённое от Англии место
на свете, — …в Перу, а я так вообще там и родился.
— О, надо же, как тесен мир, — восхитился приказчик, — а у меня
кузен в Перу, он драконолог, змеезубов изучает. Ну, тогда понятно.
Да не переживай, освоишься тут постепенно. А Гарри Поттер — как его
не знать, ведь это же он — Мальчик, который выжил.
— Мальчик, который выжил где? — не понял Гарри.
— Не где, а от чего! — развеселился его собеседник. — От авады,
разумеется! Ах, Мерлин, неужели есть ещё хоть кто-то, кто не знает
эту историю! Да, мы-то думаем, что мы тут — пуп земли, а оно вон
как… Ну, слушай. Здесь у нас, в Магической Британии, десять лет
назад шла настоящая война…
Звучало это, как вступление к «Звёздным войнам», только
торжественной музыки на фоне не хватало — и всё последовавшее
повествование было примерно в том же духе. Единственный сбой
случился, когда дело дошло до имени злодея. Оказалось, что его
нельзя называть.
— В смысле, нельзя называть? — изумился Гарри. — Оно проклято,
что ли?
Приказчик закряхтел и почему-то огляделся.
— Всё может быть, — туманно сказал он. — Может быть, и проклято.
Хотя сейчас, наверное, уже ничего…
— Так как же?
— Да вот так и говорили: «Тот, кого нельзя называть». Или вот
ещё: «Сами знаете, кто».
— Я же не про это! Как его на самом деле звали?
Лицо торговца исказила жалобная гримаса.
— Я… не могу. Боюсь! — прошептал он, едва не плача.
— Ну хоть напишите!
Прочтя, наконец, таинственное имя на бумажке, Гарри только с
огромным трудом сумел сдержать рвущийся наружу хохот. Грозу
Магической Британии, темнейшего из тёмных магов, в котором, по
словам косящего бедняги «уже и человеческого почти ничего не
осталось», звали… Волдеморт.