Я вовсе не собиралась убивать себя, отнюдь, но тут во мне
взыграл азарт охотника. Внимательно огляделась по сторонам: что мог
пропустить таирт? Ну же?
Изящная ваза из тонкого хрусталя, некогда доставленная из
Сдвоенного мира, с букетом живых цветов. Я бросила ее в стену — и
та отскочила, подпрыгивая по полу, как каучуковый мяч, цветы
рассыпались в изящном беспорядке, но не потеряли при этом ни
единого лепестка. Давно срезанные, уже умершие, но зачарованные
всегда выглядеть живыми… Как я…
Меня пробило на истерический смех, который быстро перешел в
рыдание. Я оплакивала себя, свою семью, весь свой мир, обращенный в
прах. И я тоже была прахом. Настоящая принцесса из рода Шоралл
погибла полгода назад, а я просто безымянная девчонка. Я никто —
как и сказал Мервин. Уткнулась лицом в подушку, глуша всхлипы.
Лучше бы я умерла вместе со всеми!
*****
Около года назад…
Совсем скоро мне должно было исполниться семнадцать. Только вот
две недели назад на официальном приеме посольства наших союзников
кадари я пролила — случайно! — на одного из них вино из бокала. Не
повезло, кажется, самому Регенту. Кадари от такого оцепенели, а
отец, с самого утра чем-то раздосадованный, пришел в ярость и при
всех накричал на меня, называя бестолочью и позором династии. Этого
не стерпела уже я, и, даже не извинившись перед пострадавшим, бурно
высказала свое несогласие.
Не знаю уж, чем бы все закончилось, но вмешалась мама, после
чего я на целый месяц оказалась прикована к подземельям таиртов,
откуда вечерами меня под конвоем провожали в мои же покои. В самом
деле, как преступницу!
Меня это забавляло до невозможности, и я регулярно пыталась
сбежать от охраны. Бедные гвардейцы очень расстраивались и просили
так не делать. В конце концов, они даже стали бросать жребий — кому
выпадет печальная необходимость меня охранять.
Да, первые дни это казалось забавным, однако месяц наказания
включал в себя и мой день рождения, и отмененный по приказу отца
бал. Братья, полагала я, все равно мне что-нибудь подарят, но
только когда срок наказания истечет. В лабораторию таиртов я шла
охотно, хотя в присутствии отца старалась показать, какие
невыносимые страдания причиняет мне королевское наказание. Иначе
драгоценный родитель мог додуматься до чего-нибудь поистине
ужасного. А пока довольны были все, кроме подмастерьев таиртов,
поскольку заготовки для артефактов я портила примерно через день, а
создавать новые приходилось им.