В крепостной стене имелось несколько тайных проходов —
неизменных спутников контрабандистов. Вчера, обновляя вместе с
другими арито защиту, я наткнулся на один такой ход и сделал его
видимым только для себя.
За городом на первый взгляд все казалось таким же. То же
черное небо, подсвечиваемое багровыми всплесками, тот же сухой до
боли воздух, застревающий в измученных легких, та же непривычная
жара. Но стоило выйти — и словно невыносимая тяжесть свалилась с
плеч. Чани тоже ощутила это: в ее лицо вернулась краска,
разгладились нахмуренные брови, а в глазах вновь зажегся тот огонь,
из-за которого и потянуло меня к ней много лет назад.
Вокруг нас стояла высокая, почти по пояс, степная трава, но
впереди, у кромки горизонта, темнел редкий лес. За ним, отсюда
невидимая, текла река Кир, небольшой приток Риеры, на которой и
стояла столица. После первой же атаки Дракона в столичном порту не
осталось ни единого целого корабля, но свой я отослал заранее,
приказав ждать на Кире, в маленькой лесистой бухте. Если повезет,
мы дойдем до нее незамеченными.
Мы отошли от городской стены шагов на сто, когда вокруг
резко посветлело. Первой мыслью было: магия Дракона ослабла, в небо
прорвались солнечные лучи. Второй — для рассвета еще слишком рано.
А потом я услышал крик Чани, полный ужаса, развернулся…
Прежде я не представлял, что камень способен так гореть.
Крепостная стена пылала везде, куда доставал взгляд, а в воздухе
над нашими головами вновь и вновь проносилась черная тень, всякий
раз извергая новую порцию пламени. Я ощутил, как вибрируют и рвутся
Нити. Надо было идти, бежать, но я не мог шевельнуться, ноги словно
вросли в землю. Еще несколько мгновений — и камень стен потек
лавой, разрушая последнюю магическую защиту столицы.
Чани вцепилась мне в руку, ее мелко трясло, а я укачивал на
руках Ринну. В голове крутилась лишь одна мысль: хоть бы творящийся
ужас не разбудил дочку. Наверное, в такой момент мой разум оказался
не в силах воспринять реальность.
Эль-туань, кто успевал, выбегали из домов и сгорали на
улицах. Кто не успевал, погибали внутри, в каменных коробках, и
неважно, были те из гранита или мрамора. Дракон размеренно выжигал
город, не оставляя бегущим лазеек. Можно было оглохнуть от рева
пламени и почти заглушающих его криков умирающих. Мужчины и
женщины, дети и старики, дворяне и простолюдины — все гибли
одинаково в этом гигантском котле-ловушке.