Кадари, предупрежденные о моем приближении, попрятались в
глубины крепости, уверенные, что никто не проникнет за ее стены.
Мне было смешно, предвкушение фонтаном радости кипело внутри; и
слои защиты, одна за другой, исчезали, словно их никогда не
существовало.
Наконец исчез и последний барьер — скрученные полотна реальности
— непреодолимое препятствие для Духа, но не для материального
тела.
Каменные врата рассыпались в пыль от моего прикосновения; гора
застонала, содрогнулась до самых корней — былая крепость-защитница
стала для кадари ловушкой. Смертные пытались сражаться, заклятие за
заклятием. Они использовали и тонкие плетения, и руны, даже, в
конце, просто потоки грубой Силы. Их сопротивление было отчаянным —
и безнадежным. Кадари уже поняли, что их клану пришел конец, но
оттягивали неизбежное. Для какой цели?
Я прислушалась, выпустила щупальца Силы. Да, в глубине крепости
кто-то пытался открыть Врата. Кадари думали, я не замечу этого?
Нет, гостеприимных объятий смерти сегодня не избежит
никто.
Я свернула пространство крепости в шар, без входа и выхода, и
вновь обратила внимание на кадари. Половина воинов клана уже была
убита, тела в разбросаны вокруг, но чего-то не хватало. Я
нахмурилась — нужен был еще один штрих, чтобы придать картине
совершенство. Ну конечно — кровь! Я убивала магией, поэтому мертвые
казались просто спящими — не то.
Воздух застонал, когда из пустоты я достала прозрачный клинок из
живого льда — подарок Властелина. Убивать мечу нравилось еще
больше, чем мне, и, распарывая плоть и отпуская души на волю, он
пел…
Я обходила залы и личные покои, спускаясь все ниже, добивая
оставшихся. Я не пряталась от брызг, и теперь мои волосы и лицо
были покрыты плотной маской засыхающей крови. Я могла бы избавиться
от нее одним мысленным приказом, но мне нравилось чувствовать
материальное свидетельство того, что давняя мечта начала
исполняться.
Ах, кадари, кадари, вас было так легко ненавидеть, так приятно
убивать! Когда я сотру саму память о вас, мне будет не хватать этой
легкости и простоты.
Несколько переходов мне не попадался никто живой, если не
считать тварей Бездны, околдованных в свое время кадари.
Освобожденные, они выбегали ко мне, ластились, уже забыв погибших
хозяев, янтарные глаза сияли радостью. Некоторые из них были похожи
на животных материального мира, другие казались прекрасны своей
неповторимостью, хотя для большинства смертных и те, и другие
выглядели чудовищами. Звери хотели вернуться домой, в Бездну, но им
предстояло немного подождать.