— Кто я? — спросила я свое отражение.
«Кто я?» — шевельнулись в ответ губы.
— Я не хочу никого убивать, — сказал я.
«Убивать… убивать… убивать», — отозвалось гулкое эхо.
— Пусть живут, — продолжила я. — В разломанном мире им и так не
сладко.
«Живут… сладко», — заспорило эхо, унося вдаль мой измененный
голос.
— Властелин вовсе не хочет их гибели! — слова вырвались сами:
мой последний и самый главный аргумент.
«Не хочет?» — удивилось эхо.
— Он назвал это блажью! Он же любил их!
«Любил», — загрустило эхо. — «Он любил их».
Я прижала к стеклу вторую ладонь, наклонилась ближе, почти
касаясь лицом гладкой поверхности:
— Что будем делать?
Вторая Риэль молчала, не торопясь отвечать.
«Не знаю», — прошептал, наконец, в сознании ее голос.
— У нас уже есть один подарок для Властелина… для Отца,
— я улыбнулась, предвкушая изумление Духов Бездны —
Братьев — моей — нашей — находкой. Вторая Риэль
ответила такой же улыбкой, потом ее — мое — лицо стало
серьезным:
«Я много веков ждала возможности уничтожить кадари. Это
проклятый народ, своим присутствием они загрязняют
Бездну».
— Но ведь они не всегда были такими, — сейчас я помнила, хотя
без деталей, все, что помнила Дух Бездны, живущая во мне. Я помнила
Раскол и последовавшую за ним битву Богов, пленение Властелина и
войны, бесконечные войны, развернувшиеся в Бездне.
«Не всегда были такими», — согласилась вторая Риэль. — «Но
кадари поддались Богам Хаоса, извратившим их суть, а после застыли
в новом состоянии. Когда первый гнев из-за предательства прошел, мы
с Братьями пытались их вернуть — и не смогли».
— И стали просто убивать, — прошептала я.
«Да», — ответила дочь Властелина. — «Стали просто убивать».
Зеркало Истины начало таять, вместе с ним исчез и зеркальный
лабиринт.
— Я — это ты, — сказала я в пустоту.
«Ты — это я», — донесся слабый отголосок эха.
Не было больше ни бесчисленных зеркал, ни каменного храма —
теперь вокруг меня расстилалась бескрайняя зелень степной травы, а
над головой синел купол неба с застывшим в зените солнцем. И опыт
прожитых мною — не-мною — тысячелетий говорил, что это не
иллюзия, как было с кланом ар-Гор, это реальность.
До тех пор, пока я находилась в смертном теле эль-туань, мне
было не дано осознать и принять все то, чем являлась Дочь
Властелина. Я знала многое, но детали скрадывались, оставляя лишь
главное. Я понимала — это необходимо, чтобы смертный разум не погиб
под непосильной ношей сотен веков.