Я прислушалась к степи. Ее вольный ветер пел о бескрайних
табунах диких лошадей, о крадущихся в темноте волках и безумном
смехе гиен. Из далеких краев он принес слезы моря, оцарапал мою
кожу песчинками знойной пустыни, обжег льдистым дыхание белых глыб
— но не сказал ни слова о разумных.
Тихий, спокойный мир.
Я слышала тебя, ветер, свидетель настоящего. Теперь я буду
слушать землю — свидетеля прошлого.
Опустившись на колени, я положила ладони на сухую почву. Там,
глубоко в недрах, под тысячелетиями спокойствия, жила память этого
мира.
…крики. Крики и боль насильственно исторгаемых душ.
Искромсанные трещинами небеса и белый огонь, льющийся из них.
Столпы света. Мои Братья, выходящие из этого огня, созданные, чтобы
творить, но научившиеся убивать…
Значит, этот мир некогда принадлежал еще одному проклятому
народу, менее удачливому, чем кадари. Крылатые люди, тонкокостные и
гибкие, с огромными фасеточными глазами — я никогда не слышала о
них. Почему? Или, уничтожив их всех, Братья вычеркнули эту расу из
памяти самой Сферы Миров?
Я поднялась на ноги, огляделась. Жрецы не просто так отправили
меня сюда. Зеркало Истины выявило щель в соединении моей сущности
со смертным телом, и теперь они желали разломить мою душу на две
половины. Будь я, Риэль, всего лишь одержима демоном, как
подозревал Мервин, им хватило бы и первого этапа. Но я,
Дух, жила в смертном теле эль-туань с момента ее зачатия.
Не одержимость, а воплощение…
Я попробовала открыть Врата. Результат оказался ожидаемым —
никаким. Магические щиты настолько плотно закрывали этот мир, что
потребовалась бы вся Сила Братьев, чтобы пробить защиту. Скорее
всего эти щиты были созданы жрецами. Что в этом мире было столь
ценным, что стоило потраченных усилий?
Моя Сила продолжала возвращаться. Я раскрыла свои крылья, те
самые, дарованные всем Духам, крылья, что соединяли плоть и магию,
и поднялась в небо.
Степь казалась бескрайней, но вот на горизонте блеснуло острое
лезвие воды — река. На ее берегу белели руины города. Я спустилась
на землю там, где некогда находилась главная городская площадь и
где стояло единственное полностью целое здание, очень похожее на
храмы эль-туань. Пожалуй, это тоже был храм. Воздушный, словно
невесомый, построенный из материала, напоминающего голубой мрамор,
он рвался ввысь, а его тонкий шпиль иглой пронзал небо. Храм был
все еще пропитан старой магией и не чувствовал течения времени,
тысячелетия пролетели для него, как минуты. И…