– Ну что, беглый, становись на колени
и руки убирай за спину, – вернул он мне мое же предложение. А на
губах у него так и играла гаденькая улыбочка.
С кулаками бросаться на конного затея
глупая. И на берегу, как назло, ни камешка подходящего, ни топляка,
чтобы барчука из седла выбить. Как говорил капитан Черноус: «Лучше
сбежать, выжить и потом отомстить, чем гордо подохнуть». Шагах в
тридцати начинался подлесок, добегу до него есть шанс затаиться или
барчука из седла выбить.
Я и рванул туда без лишних слов и
шуточек. Слышно было, как мордатый «коня» за мной пустил, существо
не ржало, а пыхтело. Раз оно железное, значит и весить должно
немало. А следовательно, юрким уж точно не было. Поэтому я несся не
по прямой, а петляя.
Над головой у меня что-то загудело, на
выстрел гул похож был мало. Я поднял голову и увидел падающее на
меня огненное кольцо, я дернулся в сторону, но тщетно. Кольцо упало
и крепко стянуло мою грудь. Мокрая тужурка запарила от касания
огненного каната.
– Куда собрался, беглый?! – услышал я,
потом рывок опрокинул меня на землю, – мы еще не договорили о том,
как ты смеешь называть себя Георгом!
Уже лежа на земле, я обернулся. Второй
конец горящего аркана держал в своих руках барчук. И судя по всему,
пламя от веревки его нисколько не обжигало и не беспокоило. Моя,
пережившая пули, клинки и прочие удары судьбы кожанка, начала
дымиться. Да и я тоже постепенно закипал.
– Амба тебе, розовощекий! – я еще не
знал, как я расправлюсь с барчуком. Руки у меня стянуты, оружие все
порастерял, но я не сомневался, что победа останется за
мной.
Барчук едва уловимо качнул кистью, по
огненной веревке побежали красивые цветные искорки. Но мне стало не
до красоты в тот момент, когда эта радуга по веревочке добралась до
меня. Настолько адовой боли я не ощущал ни разу в своей жизни!
Создавалось впечатление, что в меня впиваются одновременно сотни
раскаленных и смазанных ядом игл.
Я рухнул на колени. С моего языка был
готов сорваться поток ругани, но челюсти свел спазм, все мои мышцы
стали деревянными.
– Что, беглый, больно? – барчук не
спеша подъехал ко мне, наматывая огненный канат себе на руку, –
погоди, это только начало.
Он спешился, обмотал меня пылающей
веревкой, а потом закинул на спину коне-ящеру.
– Я тебе голову отверну, – пообещал я,
глядя как у меня с губ на траву падает пена.