Но Павел, пользуясь хаосом, пошел
дальше. Его руки поднялись, и земля — настоящая земля — будто
проросла из-под пола, превращаясь в гигантские каменные глыбы. Я
видел, как одна из них стремительно понеслась в сторону колонн,
готовая обрушить на нас часть зала.
— Павел, остановись, чтоб тебя! —
взревел я, гася его заклинания.
Толстые стекла здания начали
покрываться паутинкой трещин. Что-то задымило, и включились
автоматические распылители порошка. Пока Кропоткин и ребята
Мицкевича удерживали барьер, сам Мицкевич схватил растерявшегося
Дмитрия Павловича.
— Кончено, Павел Дмитриевич! —
выкрикнул он. — Ваш отец идет с нами. И вы остановитесь.
— Да, Паша! — дрожащим голосом
проговорил князь крови. — Не надо. Ты сделаешь всем только
хуже…
Но Павел лишь холодно уставился на
меня.
— Я долго ждал возможности тебе
отомстить, Николаев. Долго готовился. А ты сам пришел. Какая
удача.
Нет, я должен взять его живым. У
меня и в мыслях не было убивать этого идиота, хотя он откровенно
нарывался.
— Павел Дмитриевич, подумайте о
судьбе своей семьи, — спокойно сказал я, краем глаза следя за тем,
как охранники выводили последних пассажиров из помещения. Вокруг,
поднимаясь и опадая, витала дымка от заклинаний. — Вы единственный
наследник мужского пола и уже натворили достаточно. Но ваше
положение еще не безнадежно. Идите с нами, ради благополучия вашей
семьи.
— А ты думал о судьбе моей семьи,
когда выкрал Катерину?!
Павел резко поднес ладонь к носу и,
как мне показалось, что-то вдохнул. Я бросился к нему, предчувствуя
неладное.
Нет, только не как немец.
Но Павел умирать не собирался.
Вместо того, чтобы захрипеть и упасть, он тут же ударил меня новым
мощным заклинанием. Огненный вихрь невероятной силы несся на меня,
завывая и шипя, словно целая буря.
Я ринулся навстречу заклинанию,
чувствуя, как эфирные потоки концентрируются, готовые к ответному
удару. Наши магические силы столкнулись, и световое зарево затопило
весь зал, оглушая и слепя. Павел сотворил эфирный клинок и ловко
парировал мой удар, и мы обменялись серией молниеносных атак,
каждое столкновение вызывало разрывы магических барьеров, которые
мы ставили один за другим.
— А ты и правда хорош, Николаев, —
криво улыбнулся Павел. — Жаль, что выбрал не ту сторону.
Но в этот момент что-то изменилось.
Я ощутил странное, едва заметное, но угрожающее изменение в
магическом потоке Павла. Его энергия стала неровной, рваной, а сам
он словно излучал какой-то темный свет, от которого невольно
пробежали мурашки по спине.