Похожую «мокрую» акцию еноты провернули и у соседей, но там они еще шторы с окон пообрывали, попугайчика задушили, а в ванне утопили видеокассеты с фильмами неприличного содержания.
Третьих соседей, живущих в доме напротив, никто из Жениных питомцев не навещал – их собственных сын-алкаш грабил, но и они катили бочку на Жениных енотов.
Когда «оживленная» братьями Бякиными статуя преобразила станицу Ряжскую и ее обитателей, преобразились и обитатели зверинца.
Аксолотль превратился в дракона, совы – в гарпий, еноты – в двух наглых и говорливых демонов. Кроме них у Жени в доме и во дворе теперь жили: полигеры, камелопарды, два карликовых альфина, йейл, мусимон, и даже сфинкс. Сфинкс умел говорить и мучил хозяев и гостей разнообразными вопросами туманного содержания.
Ночь после битвы с громкоголосой бэнши Женя провел беспокойно: спал некрепко, все время просыпался, а когда забывался в дремоте, видел суетливые, пугающие сны. Во сне он все время от кого-то убегал, потом от этого же кого-то прятался, а после ловил, дабы заключить в клетку.
После полуночи пришел сфинкс, запрыгнул на кровать, пристроился в ногах, помурлыкал, а потом спросил:
– Хозяин, кто это: большое черное на одной ноге?
– Одноногий негр, – ответил спросонья Женя.
– А большое черное на двух ногах?
– Два одноногих негра в обнимочку.
– А большое черное на трех ногах?
– Рояль.
– Хозяин, большое черное на четырех ногах? Хозяин, а хозяин? Большое черное на четырех ногах.
– Мурка, отвали. Раньше ты была кошкой и вопросов не задавала, только жрать требовала да в обувь мочилась.
– Хозяин, большое черное на четырех ногах, – потребовала бывшая кошка Мурка мерзким скрипучим голосом.
– Шахтер после получки, – огрызнулся Женя и столкнул сфинкса с кровати. – После трех правильных ответов ты должна утопиться в море.
Мурка в море топиться не пошла, но с кровати слезла.
– Вот так всегда, – проворчал Женя, – вопросов назадает, сон перебьет и уходит довольная. В следующий раз я тебя препарирую.
Это были всего лишь беззлобные угрозы. Понимала кошка-сфинкс, что любящий ее хозяин на такие зверства не способен. Одно дело – лягушку заспиртовать или, подключив к ней ток, наблюдать, как она, несчастная, лапками дергает, другое – домашнего любимца на воротник извести.
Утром Женин волшебный зверинец поднял громкий шум. Вопили альфины, йейли, мусимоны. Гарпии забились в истерики и завыли громко призывно и немелодично. Демоны вдруг стали выплясывать чечетку и стучать когтистыми лапками по дну клетки. Вернулась Мурка-сфинкс, взглянула на Женю одухотворенно, сморщилась, спросила: