В конце дня я задержалась в блоке номер 10, якобы для того, чтобы подтянуть кое-какие дела. Когда начало темнеть, я, набравшись храбрости, пошла к бараку №13. Сердце выпрыгивало из груди, я так хотела встретиться с отцом Доминика, но так боялась, что не увижу прежнего Януша – это место меняло людей.
Подобравшись к бараку, я услышала бессвязное бормотание и отчетливый запах спирта. Да, у этих людей были привилегии в пище и питье за их адский труд. Но оно того не стоило. Я осторожно приоткрыла дверь, решаясь, заходить внутрь, или нет. Я ступила на порог барака, осматриваясь. Сначала с улицы мое зрение никак не могло привыкнуть к темноте этого помещения. Я пыталась проморгаться, выискивая знакомое лицо. Рядом кто-то отозвался.
– Вот те раз, – кто-то сказал на польском, потом послышался низкий мужской голос, скорей всего, это был румынский. Его обладателя я увидела уже, когда он вынырнул около моей руки и схватил меня за локоть. Он что-то спросил, но я не могла понять, что он от меня хочет. Несколько человек засмеялись, крепкий поляк обратился к этому румыну со словами «ладно тебе, успокойся, оставь ее». Он отвел его в сторону. Еще какой-то поляк наконец-то догадался, что я здесь не просто так.
– Что вам нужно здесь?
– Я ищу одного человека. Януш Корсак его зовут.
На кружок света спустя несколько секунд вышел высокий человек. Он немного сутулился, но походка его была уверенной. Этот человек взял меня под локоть и повел к дальним нарам барака. Я шла в растерянности, а потом села там, куда мне указали. Сам он сел напротив.
– Януш я здесь один. Зачем я вам?
У меня округлились глаза. Передо мной сидел человек, выглядевший лет на 60. Полностью седая коротко остриженная голова, обычная одежда, как и у других членов зондеркоманды, что подчеркивало их привилегированность, красный треугольник на груди, на запястье номер. Номер Януша. Я перевела взгляд с его руки и посмотрела мужчине в лицо. Да, это точно был он. Но не похож на себя. Отец Доминика, которого я знала, был моложав, весел, статен. У него не было ни одного седого волоска, а голубые глаза были цвета неба. Но сейчас на меня смотрели выцветшие грустные глаза в обрамлении глубоких морщин. Щетина на подбородке, впавшие щеки, шершавые руки. Я рассматривала этого человека, не в силах принять реальность. Внешность его изменилась, но сломал ли его лагерь?