Быстрый поверхностный осмотр дал понять, что это существо
когда-то было человеком. В очертаниях тела всё ещё угадывались
пропорции, хотя они были сильно искажены. Серая, гладкая кожа
сохраняла следы старых шрамов и вен, напоминая о прошлом.
Руки, несмотря на удлинённые пальцы, всё же имели форму, близкую
к человеческой. Даже изменённое тело сохраняло контуры, которые
вызывали тревожное чувство узнавания. Эти остатки человеческой
внешности только усиливали жуткость их облика.
Но у Тварей не было ни крови, ни мяса, ни костей. Внутри они
состояли из однородного вещества, похожего на твёрдый пластилин.
Запаха от них не исходило вовсе, и они напоминали живые восковые
куклы, правда весьма зубастые. А их движения были совсем не похожи
на человеческие — в них не было плавности и естественности, и это
не позволяло узнать в них бывших людей, если наблюдать
издалека.
Я огляделся вокруг и подобрал пару небольших снарядов, которыми
стрелял паук. Это были медные болванки, слегка скруглённые с одной
стороны. Судя по всему, механизм был пневматический — слишком уж
интересный звук был при выстреле. Но могу и ошибаться, кто их
знает.
Выбрав направление, я ускорил шаг, двигаясь вперёд в
неизвестность.
Ночи здесь не погружали всё в кромешную тьму, оставляя
достаточно света для ориентирования. Тварей на горизонте видно не
было, но я всё равно держался подальше от открытых пространств.
Больше всего тревожили те, кто уже начал превращаться. С такими
сложнее — они быстрее, умнее, а мысль о том, что придётся убивать
тех, кто ещё недавно был человеком, заставляла ощущать странное,
давящее беспокойство. Так ведь и перепутать запросто можно,
человека с куклой.
Металлический прут оттягивал руку, но придавал немного
уверенности. Жаль, что патронов для револьвера больше не осталось —
с ними он был бы гораздо весомее как средство защиты. Хотя об этом
знаю только я, а вид оружия сам по себе может отпугнуть противника.
Кто знает, вдруг удастся найти патроны по дороге? Исключать такой
шанс точно не стоит.
Иногда сворачивал в здания, надеясь наткнуться на что-то
полезное, но добыча оставляла желать лучшего. Единственным ценным
находкой стали несколько кувшинов с затхлой водой и лишняя фляга.
Даже такой улов вызывал радость — питьевая вода сейчас была на вес
золота. Желудок, правда, продолжал завывать от голода, но пихать в
него «восковую» еду ещё раз я уже не решился.