«Да чтоб ты лопнула, гадина!» —
взвизгнула Тамара Степановна.
Раздался грохот, пространство
вздрогнуло, взрывная волна толкнула ее вперед, приложив о каменную
поверхность.
Сознание отключилось.
Темнота дарила покой. Разум спал, а
тела и вовсе не было. Можно было расслабиться и ни о чем не
думать…
— Хозяйка! Хозяйка! — голоса
доносились словно сквозь вату, мешая отдыхать. Но потом Тамара
Степановна наконец поняла, кому они принадлежат, и сознание начало
просыпаться.
Когда она открыла глаза, над головой
сияло солнце.
— Хозяйка, ты жива! — радостно
воскликнула Таша. Заплаканное личико и одежда были измазаны зеленой
слизью. Ее сестра и брат выглядели не лучше. Больше всего повезло
коту — он оказался почти чистым.
Тамара Степановна огляделась и
обнаружила, что лежит у колодца и что ей досталось больше всего —
мерзкая слизь обляпала ее с головы до пят. Теперь стало понятно,
почему Таша не бросилась обнимать.
— Что ж, зато спаслись, — сказала
Тамара Степановна исключительно чтобы себя утешить.
И вздрогнула, услышав треск ломаемого
бурьяна — сквозь заросли снова кто-то ломился. Она торопливо
поднялась, вскочила, загородив собой детей. Рядом встал кот,
взъерошив шерсть дыбом.
Мгновенье спустя на поляну вывалились
«носильщики».
— Все готово, Хозяйка, — произнес
один из них, и оба замерли, словно истуканы.
— Ну готово так готово, —
расслабилась Тамара Степановна. Идите откуда приш…Нет, погодите, —
опомнилась она, — вы мне еще нужны.
Первым делом, вернувшись в дом, она
велела натаскать воды, растопить печь, пустив на дрова сухую
березу, что валялась во дворе. Как самая обляпанная, отправилась
мыться первая. Пока отмывались дети, работники закончили пилить и
колоть, что с их стороны было поистине героическим поступком —
инструменты, что нашлись в сарае, знавали лучшие времена.
В благодарность за труды Тамара
Степановна вручила трудягам по колбасе и батону и только потом
отправила домой.
— Надоест работать на герцога —
приходите, найду чем вас занять, — сказала она на прощание.
Закрыв за ними ворота, обернулась,
посмотрела на дом, который в закатных сумерках выглядел еще более
неприглядным чем обычно, на двор, заросший травой. «А еще дети,
один из которых со странными способностями и долг в триста
золотых», — напомнила она себе.
И задумалась. Триста золотых — а не
слишком ли много за старый дом с куском запущенной земли?