Вначале ничего не происходило, и она
уже почти уверилась, что ее не пустят, но тут лязгнул засов, дверь
чуть-чуть приоткрылась, и в просвете показалось испуганное детское
лицо.
Она уже хотела спросить, нет ли в
доме кого из взрослых, когда дверь внезапно распахнулась.
— Хозяйка! Хозяйка вернулась! — к ней
бросилась девчушка лет пяти и, обняв, уткнулась в мокрое
платье.
— Таша, это не она! — другая девочка,
чуть постарше, попыталась ее оттащить, но малышка вцепилась
намертво. — Таша, отпусти! Это чужая!
— Нет, это Хозяйка! — девчушка
лягалась, не желая разжимать руки.
— Хозяйка давно умерла!
— Нет! Сама посмотри! Вон! —
освободив одну руку, девчушка обернулась, указывая на здоровенный
портрет, висящий на стене напротив входа.
Тамара Степановна присмотрелась к
нему и остолбенела — с древней картины смотрела… она сама. Одежда
выглядела допотопной — длинное бордовое платье с золотой вышивкой,
лиф со шнуровкой. Волосы были уложены в замысловатую прическу, в
которой блестели драгоценные камни. Дамочка на портрете в средствах
явно не нуждалась.
— Видишь, даже выглядит так же! —
торжествующе воскликнула девчушка. — Хозяйка! Ты ведь нас
спасешь?
В детских глазах было столько
надежды, что Тамаре Степановне стало не по себе.
— Что у вас тут стряслось? — спросила
Тамара Степановна.
— Нас выгоняют, — ответила старшая
девочка. — Приют закрыли, имение забрали за долги. Завтра надо
уходить, а нам некуда.
— А как же ваши родители?
— Так нету их.
Тамара Степановна озадачилась еще
больше.
— Так что же, котов вы сами
содержите? Вы ж маленькие еще.
Дети переглянулись.
— Каких котов?
— Ну, этих… больших. Там, над
воротами написано, что здесь приют для больших котов.
— Нету здесь никаких котов, —
вздохнула девочка. — Это человечий приют. Его в честь озера назвали
— Большие коты. Там вода целебная, и теперь тут будет курорт для
знати.
— Погодите, — Тамара Степановна
совсем запуталась. — Если это человечий приют, то вы что,
сироты?
— Ну да.
— И как же вас тогда выгнать могут? А
как же службы соцзащиты или кто-там детьми занимается? — девочки
уставились на нее непонимающе. — Так, ладно, вы не знаете. Взрослые
где? Ну, кто тут за вами присматривает? Не одни же вы тут
живете.
Дети снова переглянулись.
— Одни, — ответила все та же девочка.
— Начальница, госпожа Кук, всех уволила, потому что платить нечем.
Детей распродала и уехала, только мы остались.