«Так, так, дамы все здесь, а где же кавалеры?» — подумал я, не
сразу обратив внимание, что виконт и баронет не явились к десерту.
Когда я спросил о них баронессу, она ответила, что, наверное, оба
уже легли спать. Ведь и слуг их нигде не было видно. А это
означало, что мне одному предстояло развлекать разговорами женское
общество, чего я не слишком желал, чувствуя сильнейшую усталость и
недомогание. Разумеется, я мог бы откланяться, сославшись на
последствия своего ранения и на усилившуюся головную боль. Но,
чувство долга заставляло меня оставаться на месте, чтобы, в случае
нарушения слова Дороховым, попытаться предотвратить возможные
негативные последствия для дам.
Проверив караул, разместившийся в лакейской, пристроенной ко
входу в башню, я обнаружил, что семеновцы на посту несут службу
исправно. Во всяком случае, один из четверых солдат нашего караула
постоянно бодрствовал, а если он собирался заснуть, то перед этим
обязательно будил одного из своих товарищей, которые отдыхали,
пользуясь такой возможностью. Ведь бойцы очень устали за время
похода и штурма замка. Теперь, после нашей беседы с Дороховым, они
относились ко мне, как положено, называя высокоблагородием. И, если
бы я приказал им что-нибудь, то не сомневался, что они выполнили бы
мою команду. И я не отдавал никаких распоряжений им только потому,
что соблюдал наш уговор с Дороховым. Впрочем, поговорив с
солдатами, я убедился, что под арестом не состою, а башня
охраняется от мародеров и прочив недругов, что само по себе вселяло
в меня некоторый оптимизм.
С детства я впитал в себя простую истину, высказанную
Сент-Экзюпери, что мы в ответе за тех, кого приручили. И это вполне
согласовывалось с воспитанием князя Андрея. Потому я не мог себе
позволить покинуть женщин, не убедившись, что их чести ничего не
угрожает. Ведь в другой части замка в этот момент мародерствовали
разбойники, грабящие баронский особняк. Дамы же, между тем, не
стесняясь меня, разговаривали между собой по-французски о
Наполеоне, хотя не слишком хорошо разбирались ни в оценках его
личности, ни в политических мотивах его поступков.
— Когда я в последний раз гостила в Вене у сестры, то слышала от
нее, что Бонапарт весьма злопамятен. Будто бы он однажды застал
принца крови Бурбонов герцога Энгиенского у своей любовницы
Жоржетты и подрался с этим герцогом прямо при ней. Вот только принц
отделал корсиканца так, что Наполеон тогда упал без памяти,
предоставив сопернику возможность ретироваться. И вот за это
унижение Бонапарт потом страшно отомстил герцогу смертным
приговором, — сказала тетя Радомила, повторив старый анекдот,
который князь Андрей уже много раз слышал в различных пересказах
еще в гостиных Петербурга до отъезда на войну.