— Браво, господин Рубахин, — пробормотал я, разглядывая искусную
механику. — Отличная работа.
Но что-то здесь не складывалось. Я снова осмотрел механизм,
теперь уже внимательнее.
Вся конструкция была явно старой, возможно, действительно времен
Рубахина. Но пленка в проекторе...
Я осторожно извлек катушку. Целлулоид оказался намного новее
механизма, хотя тоже не современный - гибкий, эластичный, без
характерной хрупкости, присущей самым старым кинопленкам.
Кто-то нашел старую систему и восстановил ее. Причем сделал это
недавно — новая лампа тому подтверждением.
Внезапно где-то внизу раздался скрип. Я замер. Через минуту звук
повторился — кто-то поднимался по лестнице в башню. Торопливо, но
стараясь ступать тихо. Древние половицы предательски поскрипывали
под каждым шагом.
У меня оставалось несколько секунд. Я быстро достал из кармана
носовой платок и тщательно протер рычаг управления проектором,
стирая свои отпечатки.
Затем вытащил из другого кармана пудреницу (позаимствованную у
Аллы во время нашей последней встречи - как чувствовал, что
пригодится) и аккуратно присыпал рычаг тальком. Белая пудра ровным
слоем легла на черный металл.
Теперь любой, кто прикоснется к механизму, оставит четкие
отпечатки. Главное — не забыть потом проверить.
Я погасил проектор и бесшумно скользнул в тень. Шаги
приближались, половицы скрипели все ближе.
За дубовой панелью справа должен быть еще один тайный ход - у
таких башен всегда есть запасной выход. Теперь главное его найти,
пока наш таинственный механик не поднялся наверх.
Этот выход нашелся почти сразу. Я быстро открыл маленькую
дверцу. Скользнул вниз по лестнице.
Быстро спустился вниз. Отгадка существования призрака - это
хорошо, но не главное. Куда важнее вопрос - зачем убили
Токарева?
Я прошел в комнату с пианино. Старый «Беккер», еще
дореволюционный. Корпус красного дерева, местами потрескавшийся от
времени. Клавиши пожелтели, несколько погнуты. Пахнет пылью и
стариной.
Загадка Рубахина крутилась в голове: «Бывает легкой и тяжелой,
но ничего не весит. Бывает быстрой и медленной, но не ходит, не
бегает и не летает».
Я присел за инструмент. Провел пальцем по клавишам. Пыль,
конечно. Но... Странно. На некоторых клавишах пыли меньше. Кто-то
недавно играл? Нажал одну - глухой, расстроенный звук.