- Я останусь здесь, человек, - сказал омутинник в след убежавшей
по тропе мыши. - Но только до заката. А потом уже выбирайся, как
знаешь. И больше не попадайся мне на глаза, спуску не дам.
Архип торопился. Верлиока. Только этой напасти не хватало.
Нечисть сильная, хотя и не очень умная, но при этом невероятно злая
и кровожадная. Если детишки и вправду попали в лапы этого монстра,
то скорее всего, кто-то один, а то и оба уже отправились в пищу
прожорливой нечисти. Уж очень любит верлиока суп из молодых
человечьих потрошков. Непонятно откуда он такой красивый завелся в
этих северных лесах, обычно верлиоки обитали много южнее. Тропа
оборвалась и перед Архипом открылась солнечная поляна с добротным
хотя и простеньким домом посередине. На крыльце дома сидел очень
странный мужик. Высокий, значительно выше среднего человека, так
что Архип, далеко не последний по росту в селе рядом с ним выглядел
словно безусый подросток, с деревянной ногой и единственным,
болезненно выпученным глазом посредине заросшего до невозможности
лица. Мужик с упоением точил огромный тесак, то и дело бросая
плотоядные взгляды в сторону подвешенной под потолок крыльца
плетеной клетки из лозы, где обнявшись сидели двое детей. Архип
облегченно выдохнул - дети живы, а значит можно попробовать их
спасти. Но сперва нужно...От размышлений колдуна оторвал громкий
треск, раздавшийся сосвсем рядом...
По левую сторону, примерно в десятке шагов, из леса вывалился
донельзя расхристанный мужичонка с ржавым топором в руках. К
превеликому своему удивлению Архип узнал в мужике Никифора,
нерадивого отца несчастных детишек. Совершенно непонятно, как этот
ничтожный пьянчужка, не каждый раз способный без приключений
добраться до отхожего места в собственном дворе, умудрился пройти
сквозь полный опасностей древний лес, но факт оставался фактом. На
краю поляны стоял и растерянно крутил заклохтанной головой именно
он.
Архип сделал было несколько шагов в сторону вышедшего, не от
большого человеколюбия, просто надо было остановить дурака прежде,
чем он натворит глупостей, но не успел. Первым Никифора заметили
дети. Младший, едва ли разменявший пятую весну при виде отца
противно заверещал "Тятя!!!" - и разрыдался. Видимо, от облегчения.
Второй - слегка постарше и от того попонятливее, поспешил закрыть
не понимающему ничего брату рот, но этим только привлек большее
внимание верлиоки. Косматый громила, выпрямился во весь свой
двухсаженный рост и уже заметил непрошеного гостя, коему, судя по
раззявленной ухмылке очень обрадовался. Подхватив массивный
деревянный костыль, верлиока радостно захромал в сторону Никифора.
Не смотря на устрашающую внешность и огромный рост, верлиока был
хромым, а потому двигался очень медленно, и сбежать от него у
нормального человека особого труда бы не вызвало. Собственно,
чего-то такого Архип от Никифора и ждал. Того, что пьянчужка
испугается и бросится обратно в тайгу. А там, если он окажется
столь же удачливым, как и раньше, глядишь, доберется домой, и будет
потом рассказывать за стаканом браги, как доблестно сражался за
собственных детей, очередному жалостливому крестьянину.