На следующий день мы закончили свой отдых на даче, пришлось
развозить всех по домам на своей «Девятке». Вернувшись в квартиру,
я дождался, когда Юля уйдет к подружке, предупредил ее, что поеду к
другу в гараж – помочь ему с ремонтом машины. Затем отыскал в шкафу
пиджак. Какое время у меня отняла глажка брюк и рубашки. Потом еще
пришлось возиться с пальто, очищая его от налипших волосинок и
пыли. Спустился в машину я уже при полном параде: в костюме и белой
рубашке, начищенных туфлях и перекинутым через руку пальто. И шапку
не забыл – обычную черную шапку. В СССР таких, конечно же, еще нет,
и она меня слишком засвечивает, но ничего, на один раз сходить туда
– сойдет. Туфли пришлось надеть летние, тут уж другого выбора не
было. Ничего, в СССР себе чего-нибудь присмотрю. Не забыл взять
пакет со сменной одеждой, чтобы после возвращения переодеться, а
свой костюм, рубашку и пальто, оставить на даче.
Уже через час я положил пакет со сменкой на дачный диван,
поднялся на чердак и шагнул в портал.
Осторожно приоткрыв скрипучую дверь сарая, я шагнул в окутанный
вечерними сумерками мир. Небо, словно раненное, кровоточило
багряным заревом, а низкое солнце, было на горизонте и отбрасывало
на белоснежный покров длинные, синие тени. Снег лежал чуть выше
щиколотки, твердый, как камень, сковывая землю ледяным панцирем. Я
вдохнул полной грудью и ощутил, как мороз щипал ноздри.
Осторожно пробрался через сугробы к калитке. Ее прилично занесло
снегом. Перемахнув через нее, двинулся по заснеженной дороге.
Одинокий след, оставленный автомобилем, вел меня вперед словно
невидимая нить. Достигнув шоссе минут через десять, я остановился.
Мимо проехал красная «Копейка», а за ней, взметая снежную пыль,
грохотал желтый автобус. Значок я не успел толком рассмотреть, но
кажется, это был «Лиаз». Спереди у него были круглые фары.
За шоссе простирался Армавир. Перейдя дорогу, я пошел по
тротуару, скрипя снегом. Многоэтажные жилые дома, выстроенные в
плотный ряд, создавали монотонный архитектурный ансамбль. Балконы
были не застеклены, в некоторых окнах горел теплый свет. Впереди
замаячил продуктовый магазин. Его витрины, это были большие пыльные
окна, украшены простенькими рисунками: масло, молоко в пакетах,
огромная свекла и мясо. Вывеска над входом гласила: «Гастроном».
Для меня это название было несколько архаично, но чему удивляться?
Я в СССР. Хмыкнув, я решительно направился в магазин.