Потом, конечно, стало жёстче, линейный отдел усилили, добавили
оперов, посадили к ним своего криминалиста на постоянную ставку,
только Ручку гоняли (он судмед), если были трупы, а мы больше туда
не ездили. Разве что раз пришлось в нулевых, когда ленивые коллеги
оттуда нашли «подснежника», труп, лежащий на запасных путях депо, и
специально перетащили его подальше, чтобы он оказался на нашей
территории…
Не вспомнить, что случилось в депо тогда, в первой моей жизни,
потому что туда должны быть направить кого-то другого. Но от этой
рабочей рутины никуда не избавиться. Да и проще будет вспомнить
обстановку этих времён, если буду разговаривать с людьми…
А вспоминать мне надо быстро. Три банды в городе, каждая из
которых могла нанять киллера. Но кто из них? Точно не зареченские,
потому что скоро костяк группировки будет уничтожен, и на их месте
зародится новая банда…
Но зародится ли? Ведь Витька Орлов ещё не приехал с Чечни. И он
не сразу пошёл по этой дорожке, он поначалу пытался жить мирно.
Может, стоит с ним повидаться? Мы тогда — вот теперь, в той точке,
где я сейчас — были пусть и не друзьями, но хорошими знакомыми.
Ладно, это посмотрим. Ведь Якут из-за моих действий выжил, и я
загорелся мыслью, что могу повлиять и на что-то ещё.
Кстати, а что насчёт близнецов бабы Маши? Я вспомнил несчастную
бабку, раз за разом таскавшуюся к нам. Её разум не смог принять их
гибель. А что сейчас? Они ещё живы или нет? Когда же это случилось
или случится?
Машина проехала дальше, мимо заброшенного радарного завода,
через железнодорожный переезд, через речку, и вот — перед нами
тепловозное локомотивное депо. Путь перегораживали ржавые стальные
ворота, на которых ещё можно разобрать надпись: «ТЧ-18».
Ворота открыли сразу, Степаныч заехал внутрь и остановился рядом
с административным корпусом, между памятниками. С одной стороны —
старинный паровоз с наглухо заделанными окнами, с другой — белый
постамент, на котором когда-то стоял небольшой Ленин, а ныне просто
торчали закрученные вверх куски арматур. Будто какой-то образец
современного искусства за дохрелион денег, популярное у богатеев
где-то на Западе.
Под скамейкой у входа в здание стояла жестяная тарелочка с водой
и потёртая пластиковая чашка из-под какой-то китайской завариваемой
лапши. Ещё не «Доширак», тот вроде тогда уже был, но его первые
годы называли «Досирак», так что по понятной причине популярностью
он не пользовался, пока не переименовали.