Только Василий Иваныч сидел за столом и прилежно что-то черкал в
своём блокнотике с Жириновским на обложке. Ну, как сказать, я долго
пытался понять, что он там пишет и зачем. Неужели конспектирует? Но
как-то сел рядом и увидел, что он рисует или косички в клетках, как
Толян, или голых женщин, не очень умело, зато с очень большой
грудью. А Якут сидел в сторонке, у кадки с деревом, потирая щёку —
у него утром заболел зуб.
— Что у нас по текучке? — спросил Шухов, сурово посмотрел на
нас.
Когда в отсутствие шефа совещание проводил Сафин, тот всегда был
в курсе обстановки за сутки и знал, что делается по темнухам (или
глухарям, как их привыкли называть в сериалах), и спрашивал по
делу, кто что нарыл, кто что собирается делать, и говорил, над чем
надо ускориться, кого отработать и опросить.
Шухов же обстановкой не владел.
— Занимаемся, Петрович, — свойским тоном сказал Устинов и сделал
последний штрих ручкой, после чего закрыл блокнот. — Всем сразу
занимаемся.
— Знаю я, как вы занимаетесь, — пробурчал Шухов, медленно
оглядывая всех. — Ни***я не работаете, мужики! Только водку жрать
можете! Вот я в прокуратуре был вчера…
— Там же новый прокурор приехал, — добавил Сафин и потёр веки. —
Назначили недавно.
— Ага, его видел. Из Якутии приехал. Он и сам якут, и сейчас
своих оттуда привезёт и поставит их на все должности
начальственные, остальных выдавит. И так в ГАИ одни якуты и буряты,
теперь и в прокуратуре будут одни я…
Шухов замер, когда повернулся в угол к дереву и заметил суровый
взгляд сидящего рядом с ним Филиппова. Только через пару секунд
продолжил, вытерев лоб:
— Ну, Сергеич, короче, это, повидал я его, познакомился, спец
грамотный, сработаемся.
— Посмотрим, — мрачно произнёс Якут.
— Всё, закончили, — Шухов хлопнул по столу и поднялся, а мы
потянулись к выходу. — За работу. И по этому делу с Пушковым,
Руслан, до обеда мне весь расклад дай.
Мы вышли, кто-то закуривал прямо в коридоре. Опера,
перешучиваясь или матерясь между собой, побрели по своим
кабинетам.
— У тебя там дельце одно есть, Пашка, — Филиппов догнал меня в
коридоре. — Серьёзное, но мы с Васькой думаем, тебе на нём можно
себя показать. Считай это экзаменом, студент, — Якут хмыкнул. — Но
если что — звони в отдел.
— Благодарю, Сергеич, — уважительно произнёс я, и он кивнул, а
потом пошёл по своим делам, держа под мышкой толстую папку. У
него-то дел невпроворот, ещё и зуб болит, но он вот со мной
возится.