Ответственная позиция, и
одновременно, если можно так выразиться – глубокий тыл. Поскольку
команда «Гладстуара» из шкуры вывернется, чтобы враг добрался до
него в последнюю очередь.
- И на всякий случай запомните: курс
шлюпки считается правильным, если переднюю шкаторину слегка
заполаскивает.
- Не понял вас, - сар Штроукк тряхнул
головой.
- Без практики здесь никак, - ответ
был уклончивым, ведь я, запомнив случайно услышанную фразу, и сам
не знал, что она означает
- А будете делать вы?
- По ситуации.
Сарр Штроукк с размаха уселся в
кресло и потянулся за бренди.
- Ну и успели же вы меня напугать!
Кстати, под кирасой цвет будет невиден.
- Придется обойтись без нее. Вся наша
жизнь из этого и построена – одно всегда в ущерб другому, недаром
же середину называют золотой. Кираса даст хорошую защиту, но я
потеряю в подвижности. То, что всегда было мои козырем. Ну
наконец-то!
Сорочка была темного, почти черного
цвета. Обычно в таких стреляются на дуэлях: труднее навести
пистолет, поэтому на всякий случай и держал ее при себе. Рядом с
ней на стол легли перчатки. С крагами из толстенной буйволовой
кожи, усиленной металлическими пластинами, и нежная ткань там, где
пальцы держат эфес. Сапоги с усеянными шипами подошвой, дабы не
терять равновесие на сколькой от воды и крови палубе, ставить на
него не стал, сразу переобувшись. Выданные по моему требованию
каптенармусом они немного жали пальцы, но так даже лучше. Не
удержавшись, я со вздохом погладил ножны шпаги. Придется оставить
ее здесь: в том, что мне предстоит, ей не место, и куда
рациональнее в паре к сабле пистолет.
- Признаться, я такое о вас
подумал!.. – наблюдя за моими действиями, сказал Александр.
- Герой успел низвергнуться с
пьедестала? Знаете, у меня тоже было время поразмыслить над
некоторыми вещами. И прийти к выводу: возможно, это и есть главный
бой, к которому всю свою жизнь я и готовился? Да и причина,
найдется ли ее важнее? Не насмешка, не косо брошенный взгляд, не
оскорбление, не честь дамы или своя собственная, а нечто куда
большее.
Вероятно, по причине звенящих как
струны нервов меня потянуло на откровенность.
- И что же тогда? Долг перед
родиной?
- Он тоже, но лишь в какой-то
мере.
- Так что именно?! – настаивал
Александр.
- Я над этим все еще думаю.
«Дурацкая получится исповедь если
меня убьют, едва покажусь на палубе!»