- И глубоко несчастная.
- Все мы ходим под Пятиликим. –
Тоннингер хотя бы не стал благочестиво смотреть в небеса. – Сарр
Клименсе, прошу извинить за опоздание, и давайте приступим к
делам.
Вот что мне удалось узнать по
интересующей вас теме.
Место было уединенным, я специально
его таким подобрал, и все-таки он понизил голос. Под впечатлением
только что закончившегося разговора, я слушал его невнимательно,
отвечал на вопросы и задавал свои невпопад, что, конечно же, от
внимания Тоннингера не ускользнуло.
- Да что с вами сегодня, сарр
Клименсе?! – Наконец, не выдержал он.
- Аастарх, у меня к вам предложение,
- начал я, а когда он подобрался, ожидая, что речь пойдет о чем-то
серьезном, продолжил. – Давайте на время забросим все, заедем за
женами, после чего закатимся в такое местечко, где шумно, весело, и
много хорошей музыки? Ведь жизнь дается нам только раз, и кто его
знает, как она сложится завтра?
Тоннингер раздумывал недолго. Он
улыбнулся той улыбкой, которую мне до сих пор видеть у него не
приходилось:
- И ни единого слова о делах?
- Мы вообще о них позабудем.
- Тогда не станем терять времени.
Глава
двенадцатая.
Если обобщать, население любой
державы делится на две категории, и каждая из них бросается в
крайность. Одни считают, что в стране все не так, как должно быть.
Власть не в состоянии, она погрязла в коррупции, законы
несовершенны, а потому государство стремительно катится в
пропасть.
Другая половина свято верит, что их
отечество – наилучшее из всех существующих. А если и есть у него
недостатки, то где их нет? Когда речь идет об отчизне, редко кому
удается занять беспристрастную позицию, что позволяет создать
более-менее объективную картину действительного положения дел.
- Этот процесс смело можно сравнить с
борьбой двух стихий – воды и пламени, где последнее, конечно же,
радикализм, - Тоннингера потянуло на поэтичность метафор. - В
случае победы одной из них наступает либо холод, либо жажда, что
одинаково смертельно.
- И какой из этого выход?
-Умеренность. То, что всегда хорошо,
о чем бы ни шла речь. Радикализму в чистом виде присущи великие
потрясения мироустоев, а это никогда не заканчивается ничем
хорошим. Разве что дает возможность другим учиться на чужих
ошибках. Мир постоянно движется вперед, пытаясь выбраться из
лабиринта, где на свободе заждался тот его вид, который устроил бы
всех без исключения. Но если бежать впереди других, может
получиться так, что угодишь в очередной тупик, из которого
выбираться придется долго.