Фаркаш при помощи сержанта Гицэ и при всемерной поддержке Клары
Андронеску уже успел составить весьма обширный список всех
родственников, друзей и ближайших деловых партнеров покойного
Ласло, и его копия имелась у Кайлена. Это был одновременно список
подозреваемых и список потенциальных жертв, которые, как
подсказывало чутье, непременно еще предстоят. Если только они не
найдут убийцу очень быстро, что вряд ли.
— День добрый, господин Кайлен, — меньше, чем через минуту,
поздоровался с ним Ионел, хотя Кайлен вошел тихо и уселся у него
спиной, а Ионел ни разу не оглядывался.
Вот этим он и был ценен в качестве помощника: внимательный и
чуткий, будто оборотень или полукровка вроде Кайлена. Но нет, Ионел
происходил из полностью человеческого рода деревенских ведьм,
причем даже не подпактных. Ни его сестра Мария, ни их мать, ни
бабка, ни прабабка — никто из женской линии, наделенный даром, не
стремился проникнуть в тайные глубины колдовства, довольствуясь
простой сарматской сельской магией.
Ионелу, что часто бывает в таких семействах, колдовских
способностей не досталось, зато он был чувствительный и ловкий, как
кошка, и здоровенный, как те шкафы, которые он делал для богатых
кронебуржцев. Не стал бы столяром, мог бы в полицию к Фаркашу пойти
и преуспеть. Однако у Ионела была другая любимая работа, а свои
способности к сыскному делу он реализовывал, помогая Кайлену время
от времени.
— Здравствуй, Ионел. У меня к тебе, разумеется, есть важное
дело.
— Подождите еще минуток пару, я закончу тут, сходим перекурим —
и расскажете все, — ответил Ионел и действительно вскоре оторвался
от работы, вытирая руки тряпкой.
Они вышли из мастерской, усевшись возле нее на такую же крепкую
деревянную лавку, как стояла внутри. Разумеется, сколоченную
Ионелом лично. С лавки открывался вид на крошечный садик с парой
кустов чайных роз и какими-то цветами вокруг них: здесь тоже было
уютно. Ионел, который был выше Кайлена ростом на добрые полторы
головы, по-хозяйски возвышался лохматой каштановой башкой над своей
вотчиной. И тоже добавлял ей определенного уюта своей простой и
открытой смуглой крестьянской физиономией.
Кайлен достал из портсигара сразу две сигариллы и протянул одну
Ионелу: тот любил, когда Кайлен его угощал хорошим табаком, никогда
не отказывался. Но в остальное время упорно курил свою вырвиглазную
махорку, лично выращенную его бабкой на огороде в деревне. И
принимать в подарок хотя бы пару пачек приличных сигарет ни в какую
не хотел, хотя Кайлен ему много раз предлагал.