Но ничего подобного не произошло. И я был этому рад. Пустое
пространство головы и так заполнялось огромным количеством
вопросов, с которыми предстояло разобраться.
— Вроде чисто всё! — громко крикнул Вишняков, появившись с
противоположной стороны буханки.
Оказывается, пока я стоял в нескольких метрах от машины, тупо
уперевшись взглядом в заброшенные дома, он уже успел совершить
беглый осмотр территории.
— Молодец, Бабах, — подбодрил я предусмотрительного друга.
Мокрый след наших покрышек и комков грязи плавно проступал среди
поднятых клубов пыли. Характер их возникновения был похож на то,
будто кто-то неведомый пытался нарисовать две параллельные чёрточки
огромными карандашами, постепенно увеличивая нажим. А в конце этого
рисунка теперь застыл ярко-оранжевый Боливар, поблескивающий на
солнце. Никаких мерцающих оптических иллюзий, рябящих сфер горячего
воздуха или очертаний ночного осеннего леса не видно. Вообще ничего
нет, кроме убегающей вдаль пыльной дороги, петляющей среди
небольших возвышенностей.
— Будто и не было Копыто и Седого… — протянул я, невольно
положив руку на грудь, прислушавшись к медальону. — А до этого не
было Людмилы и дома престарелых…
Побрякушка молчала.
На мокрую обдергайку оседала дорожная пыль. Я невольно провел
ладонью по рукаву, отчего размазал грязь еще сильней.
— Вот чёрт… — тихо буркнул я, посмотрев на удары «лифчика».
Все кармашки для магазинов пусты, кроме двух, которые
провернулись вокруг тела и оказались у меня за спиной. Я подтянул
их поближе и, отщелкнув пустой рожок, примкнул новый.
— Так, — деловито воскликнул Гарик, тоже отходя подальше от
Боливара и быстро осматриваясь по сторонам. — Все живы-здоровы?
Тохан, Бабах?
— Живее всех живых… — отозвался Вишняков.
— Плечо твое как?
— Как новенькое, будто и не было ничего.
— А как у меня дела не хочешь спросить? — язвительно
поинтересовалась Нат, обойдя буханку.
— Да! — тут же подхватил Гарик. — Я хочу не только об этом
спросить! Я еще хочу спросить, а что всё это значит?
— Что именно?
Нат наигранно развела руками.
— Всё!
Поднятая пыль медленно оседала. Девушка по-прежнему злилась.
Глаз не видно из-за прикрытых век, а внешним видом она больше
напоминала разъяренного быка, готового броситься на обидчика. Ноги
широко расставлены, голова наклонена вперед. Растрепавшиеся волосы
прилипли к щекам и воротнику куртки. Не хватало только ударов ногой
о землю и пара из ноздрей.