Но противник оказался упрям.
Не смотря на явный проигрыш в вооружении, ровно через три минуты
он предпринял ещё одну попытку атаки. На этот раз его силы
разделились. Две группы, человек по пятьдесят-шестьдесят в каждой,
короткими перебежками, укрываясь при любой возможности за малейшим
бугорком или кустиком, бросились в разные стороны, стараясь обойти
вездеходы с флангов. Ещё два десятка бойцов кинулось к баллистам,
чтобы заменить вышедших из строя товарищей. Остальные же,
численностью не менее роты, тоже короткими перебежками двинулись
вперёд в лобовую атаку.
– Храбрецы, – заключил с сожалением Хельмут. – Но
дураки.
– Они просто ещё не поняли, – сказал Велга. –
Думают, что мы блефуем. На понт берём, как сказал бы наш
Валера.
– Что ж, – пожал плечами Дитц, – придётся им
показать, что это не так, – и скомандовал. – Стихарь,
Майер, парализаторами – огонь! И никого не жалеть.
Вездеходы чуть развернулись в противоположные стороны, и ровно
через две минуты там, где ещё недавно было полно вооружённых и
опасных людей, не осталось ни одного, кто смог бы причинить хоть
кому-то малейшую неприятность в течении, как минимум, последующих
трёх-четырёх часов.
Это была чистая победа.
Авторитет Велги, Дитца и всего отряда мгновенно поднялся на
заоблачную высоту и, если до боя они нет-нет, а ловили на себе
настороженные, недоверчивые и даже откровенно хмурые взгляды, то
теперь сплошная доброжелательность и восхищение окружали их со всех
сторон.
Все три сотни неподвижных до оцепенения и разоружённых пленных,
воспользовавшись их же повозками и лошадьми, перевезли в пустой,
частично использовавшийся под склад, ангар, приставили к ним охрану
с мощными дальнобойными луками, а также, в качестве надёжной
гарантии, Малышева и Шнайдера с ручными парализаторами и – на
всякий случай – плазменными винтовками.
Самого же Хрипатого, худого, невысокого и довольно молодого на
вид человека, с длинными редкими волосами неопределённого цвета и
какой-то несерьёзной, растущей пучками, бородкой, а также его
сожительницу и ближайшую помощницу Ольгу по кличке Плётка (её
опознал начальник разведки племени Илья Андреевич), оказавшейся, в
противоположность Хрипатому, довольно крупной женщиной средних лет
с тяжёлым неприятным лицом, доставили в одно из спартански
обставленных помещений административного корпуса, привели в
сознание двумя уколами специального наркотика, частично
устраняющего действие парализатора, и приступили к допросу.